Квантовый вор

Поль поднимается на ноги.

— Боюсь, я заблокировал твой выход к экзопамяти. Но не тревожься, через несколько мгновений он восстановится.

Джилбертина делает шаг назад.

— Кто ты? — шипит она. — Вампир?

— Ничего подобного, — говорит Поль. — А теперь стой спокойно. Будет немного неприятно.

Джилбертина убегает. С такой дырой в голове очень трудно сосредоточиться. Часы. Что бы он ни задумал, он действует через Часы. Она вцепляется в запястье, чтобы избавиться от них…

…но на самом деле нет никакого бега, это только воспоминание о беге, а она так и стоит перед Полем, чьи глаза становятся такими же странными, как и у кота в сапогах…

Он поднимает ларец.

— Видишь? Я узнал об этом из видений одного несчастного парня, пострадавшего от Вспышки. Я взял это у зоку, они никогда ничего и не заметят.

— Что это? — шепчет Джилбертина.

— Пойманный бог, — отвечает Поль. — Мне надо его куда-то спрятать. Поэтому ты и здесь.

Ларец начинает светиться. Он исчезает из рук Поля. А потом оказывается у нее в голове.

Она вспоминает абстрактные видения, информационные структуры, похожие на огромные металлические снежинки, и боль от их острых краев, прижатых к мягким тканям ее разума. Ее экзопамять захлестывает поток чужеродных ощущений. На мгновение кажется, что виски пронзил раскаленный металлический прут. Затем боль утихает, но тяжесть остается.

— Что ты со мной сделал?

— То же самое, что сделал с каждым из вас. Положил ценности в такое место, где никто не станет их искать. В вашу экзопамять, защищенную лучшей в Системе криптографией. И если я захочу получить их обратно, мне придется заплатить немалую цену. Это был последний предмет, от которого я хотел избавиться. Прошу прощения за причиненное беспокойство. Я надеюсь, ты сумеешь меня простить. — Не-Поль вздыхает. — Кстати, ваш Поль не имеет к этому никакого отношения.

— Я тебе не верю, — говорит Джилбертина. — И это относится не к памяти. В какой-то части ты все равно Поль, и неважно, кем ты себя считаешь, неважно, что ты сделал со своими мозгами, неважно, даже если он был всего лишь твоей маской. Я надеюсь, что он горит в аду.

Ей хочется вцепиться ногтями ему в лицо, но ореол фоглетов, окружающий существо, принявшее облик Поля, подсказывает, что все усилия были бы бесполезны.

— Мне жаль, что ты к этому так относишься, — говорит он. — Но я, конечно, не могу допустить, чтобы ты хоть что-то запомнила. Я только надеюсь, что сумеешь хоть немного утешить Раймонду.

— Можешь делать с моей памятью что угодно, — говорит она, — но я постараюсь, чтобы она возненавидела тебя навеки.

— Возможно, я этого заслуживаю, — говорит он. — Прощай.

Он прикасается к ее лбу, и в голове поднимается ураган.

Джилбертина щурится на яркий свет Фобоса. Она в одиночестве стоит посреди парка роботов. Мысли разбегаются, и лишь через несколько мгновений она вспоминает, что встречалась с Раймондой. А что она делала после этого? Она просматривает память последних нескольких минут, но обнаруживает пустоту. Проклятье. Должно быть, опять последствия Вспышки.

Ей почему-то вспоминается сон, увиденный прошлой ночью: кот в сапогах, закрытая дверь. Это действительно был сон?

Она решает просмотреть и воспоминания о сне тоже, но затем отказывается от своего намерения. У нее слишком много дел в мире бодрствующих.

17. Сыщик и гордиев узел

На восстановление у Исидора уходит весь день. Спокойный-медик не отпускает его до тех пор, пока не накачивает полной дозой синтбиотических нанолекарей. От этого мысли начинают разбегаться сразу во все стороны, но когда он добирается до дома, усталость берет свое, и он падает в кровать. Поздним утром он просыпается после долгого сна, лишенного каких бы то ни было видений.

Как ни жаль, но отдых не приносит никаких решений, и Исидор долго сидит за завтраком, смотрит на мир через кухонное окно и пытается определить, что к чему, и как все это связано вместе: наставник, вор, Время, дворцы памяти. Обои снова демонстрируют эшеровские джунгли, слишком яркие для яркого дневного освещения. Размышления прерывает жизнерадостный запрос через гевулот.

— Доброе утро, — говорит Лин.

— Хнх, — ворчит Исидор.

Его соседка оделась сегодня тщательнее, чем обычно, и в ушах поблескивают серьги. Она улыбается Исидору и принимается готовить себе завтрак, заказав фабрикатору испанский омлет.

— Кофе и что-нибудь существенное? — спрашивает она.

— Да, пожалуйста, — отвечает Исидор, неожиданно поняв, что проголодался. Горячий завтрак отчасти восстанавливает его мужество. — Спасибо.

— Не стоит. По тебе видно, что не мешает подкрепиться.

— Знаешь, я дал твоему созданию имя, — говорит Исидор, не прекращая жевать.

— И как же ты его назвал?

— Шерлок.

Она смеется.

— Хорошее имя. Могу я спросить, как продвигается твое расследование? О тебе снова писали в «Вестнике». Прием, воры и смерть. У вас насыщенная жизнь, мистер Ботреле.