Квантовый вор

Исаак дает ему пощечину. И, к собственному удивлению, не промахивается. Поль роняет фляжку и изумленно смотрит на него, держась одной рукой за горящую щеку и ухо. Фляжка со звоном подпрыгивает на полу, расплескивая остатки содержимого.

— Нет, ты посмотри, что ты заставил меня сделать, — говорит Исаак.

Глава восьмая

Вор и пираты

Музей современного искусства находится ниже уровня улиц. Это комплекс прозрачных туннелей, балконов и галерей, опоясывающий чресла города затейливым стеклянным поясом. Подобное расположение обеспечивает великолепное освещение экспонатов и удивительный вид на ноги города, вышагивающие по кратеру Эллада.

Мы переходим из одной галереи в другую с недолговечными стаканчиками кофе в руках. Я наслаждаюсь экскурсией, предметы искусства всегда действовали на меня успокаивающе, несмотря на то, что в последних работах, демонстрирующих всплески цвета и острые углы, заметна откровенная агрессивность и жестокость. Но Миели скучает. Изучая серию акварелей, она что-то мурлычет себе под нос.

— Ты не слишком большая поклонница живописи?

Она негромко смеется.

— Искусство не должно быть плоским, или мертвым, как это, — говорит Миели. — Оно должно звучать.

— Мне кажется, в таком случае его назвали бы музыкой.

Она бросает на меня испепеляющий взгляд, и после этого я предпочитаю помалкивать, рассматривая молоденьких студенток, изучающих живопись, с не меньшим вниманием, нежели работы старых абстракционистов.

Спустя некоторое время мы начинаем замечать гогол-пиратов.

От своего нанимателя Миели получила общедоступные ключи агентов Соборности и послала им разделенное воспоминание. Идея назначить встречу в музее принадлежала мне. Здесь отличная структура гевулота с достаточно просторными агорами вокруг экспозиций, что должно было предотвратить насилие, но в то же время имеются и уединенные уголки для спокойных переговоров. Однако я не ожидал, что гогол-пираты явятся в таком количестве.

Маленькая девочка, рассматривающая картину со стадом грациозных слонов, которые пасутся в долине Нанеди, притрагивается к кончику носа точно так же, как это делает проходящая мимо парочка, держащаяся за руки. Этот же жест повторяет высокая студентка в футболке с глубоким вырезом, на котором я не мог не задержать взгляд. И целое семейство, возглавляемое отцом с редеющими рыжеватыми волосами, который смеется в унисон со своим сыночком. И еще многие из окружающей нас толпы. Как я понимаю, они приоткрывают гевулот ровно настолько, чтобы продемонстрировать нам свое присутствие. Странно, но подобный прием кажется мне знакомым еще по давней человеческой жизни на Земле.

— Они ведут нас, — шепчет мне Миели. — Туда.

В конце концов мы оказываемся на обширном балконе, отделенном от основного пространства музея стеклянными дверями. Посреди широкого мелкого бассейна — фонтан с тремя скульптурами. Они напоминают тотемы, выполненные из острых металлических и органических деталей, которые — как я узнал из небольшого сопутствующего воспоминания — являются списанными в утиль частями тел Спокойных. Из стыков медленно капает вода, и этот звук мог бы действовать умиротворяюще, если бы не вызывал мысли о крови.

На балконе собралось около двух десятков человек, и одна группа прочно обосновалась у самых дверей, перекрывая путь к бегству.

К моему удивлению, скульптуры заинтересовывают Миели, и она стоит возле них, пока я не касаюсь ее руки.

— Я думаю, пора начинать.

— Хорошо, — соглашается она. — Только помни, что все переговоры веду я.

— Пожалуйста.

К нам подходит маленькая темнокожая девочка, лет шести. На ней ярко-голубое платье, а волосы собраны в хвостики, торчащие по обе стороны головы. Она потирает кончик носа уже очень хорошо знакомым нам жестом.

— Вы из другого мира? — спрашивает она. — Откуда? Меня зовут Анна.

— Привет, Анна, — отвечает Миели. — Мы среди друзей, так что нет необходимости сохранять маскировку.

— Осторожность никогда не помешает, — бросает длинноногая студентка, не поднимая головы от своего альбома с эскизами.

— У вас есть ровно одна минута, чтобы объяснить, как вы нас нашли, — подхватывает женщина в разноцветной одежде, стоящая у перил балкона за руку с молодым человеком.

— Иначе мы сами начнем это выяснять, — добавляет Анна.

— Я уверена, вы ничего не станете предпринимать здесь, — говорит Миели. — В музее полно агор.

— Мы давно привыкли иметь дело с агорами, — усмехается Анна. — Пятьдесят секунд.

— Я работаю на того, кто служит вашему копи-отцу, — объясняет Миели. — Нам требуется помощь.

— Покажите печать, — требует рыжеволосый отец семейства, одновременно стараясь успокоить плачущего младенца.

— Мы рады служить, — подхватывает студентка. — Но сначала покажите печать.

На балконе повисает напряжение. Кое-кто из гогол-пиратов продолжает разговаривать, смеяться и указывать на статуи, но все взгляды обращены в нашу сторону.

— Для достижения Великой Всеобщей Цели необходимо соблюдение тайны, и вам это известно лучше, чем мне, — отвечает Миели. — Мы сумели вас отыскать. Разве это недостаточное доказательство?