Квантовый вор

Он натыкается на границы, определенные гевулотом в отношении его договоренности с Унру, и язык словно примерзает к гортани. Но это очень похоже на Пиксил: придумать сложнейшую загадку, чтобы восстановить его доверие. Исидор с ужасом сознает, что не в силах сразу отбросить это предположение.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — отвечает Пиксил. — Мне ясно, что ты хочешь сосредоточиться на важных делах. Я пришла сказать, что вне зависимости от того, в какую игру ты играешь, — а я играю лучше, можешь мне поверить — ход за тобой.

Она исчезает. Кольцо сцепленности и зеленый монстр с глухим стуком падают на кровать. Монстр приземляется на спину и беспомощно дергает щупальцами в воздухе.

— Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь, — говорит Исидор.

Он поднимает существо и переворачивает его, получив в ответ благодарный взгляд огромных глаз. Исидор ложится рядом и смотрит в потолок. Он понимает, что должен подумать о Пиксил и о том, как помириться с ней, но мысли упорно возвращаются к письму. Письмо — это физический объект. У него имеется автор. Кто-то его написал. Экзопамять не могла не зафиксировать, откуда оно появилось. Поэтому должна быть возможность отыскать отправителя в экзопамяти. Если только…

Если только сама экзопамять не повреждена.

При этой мысли он ошеломленно моргает. Это все равно что сказать, будто сила тяжести не равна 0,6g или что солнце завтра утром может не появиться. Но как ни абсурдна эта мысль, она все объясняет. И не только эту загадку, но и нечто большее, что маячит во тьме. Наверное, справедливо высказывание: «Отбросьте все невозможное — то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался».[35]

К ногам прикасается что-то холодное, и Исидор невольно вскрикивает. Это зеленое существо исследует пространство под одеялом. Исидор вылавливает его и сердито разглядывает. Монстр с невинным видом помахивает щупальцами.

— Знаешь, — говорит Исидор, — я буду звать тебя Шерлок.

Как и было обещано, Одетта помогает ему в выборе костюма для званого вечера. Половину дня они проводят на Устойчивом проспекте. Праздник посвящен Времени, и портной ловкими искусными движениями снимает с Исидора мерки для костюма, черного с серебром, представляющего Сол Лунаэ, второй день дарийской недели.

— Разве Луна не женского рода? — протестует Исидор, услышав от Одетты об идее наряда.

— Кристиан все тщательно обдумал, — говорит она, внимательно рассматривая проекции различных моделей на худощавой фигуре Исидора. — Я бы не стала с ним спорить: мне ни разу не удавалось убедить его изменить мнение. Надо попробовать другую ткань; возможно, бархат. — Она улыбается. — Луна к тому же символизирует тайну и интуицию. Вероятно, именно это он в вас и видит. А может, и нет.

После этого Исидор умолкает и без жалоб переносит мучительный процесс.

Покончив с покупками, он возвращается в замок и начинает отбрасывать невозможное, переходя от одной гипотезы, объясняющей появление письма, к другой, более сложной. Он обдумывает и возможность самоформирования бумаги, и пелену-невидимку, достаточно изощренную, чтобы обмануть вездесущие сенсоры экзопамяти. Но все предположения приводят к одному недоказуемому выводу: нарушена работа самой экзопамяти.

Один из Спокойных-слуг приносит ему легкий ланч, который Исидор съедает в одиночестве. Вероятно, миллениэр слишком занят в эти последние дни, проводимые в теле Достойного, чтобы уделять Время уже запущенному процессу.

После полудня Исидор рассматривает возможность манипулирования экзопамятью. Он собирает данные до тех пор, пока голова не распухает от технической информации о распределенной повсеместной связи и квантовой криптографии ключей доступа, о задаче византийских генералов[36] и разделенных секретных протоколах. Экзопамять присутствует повсюду. Ее микроскопические распределенные сенсоры в каждой частице интеллектуальной или латентной материи регистрируют все: от событий до изменений температуры, от движений до мыслей объекта, — и доступ к ней контролируется только гевулотом. Но память создана лишь для записи, с колоссальным резервом. Для того, чтобы взломать ее и внести изменения, потребовались бы технологические и компьютерные ресурсы, намного превосходящие возможности любого из граждан Ублиетта.

Эта мысль обжигает Исидора леденящим холодом. Возможно, на Унру и впрямь нацелились какие-то силы из других миров.