Квантовый вор

— Скрытые. Они здесь правят. Они обещали за него души, сколько мы захотим.

— Кто они?

— Они говорят чужими ртами, как иногда делают Основатели. Мы согласились: почему нет, почему не поработать на них. Цель в конце концов поглотит их всех, все будет брошено к алтарю Федорова, так почему бы не сходить в музей и не посмотреть на слонов?

— Покажи мне.

Но связь с василевом прерывается. Миели, стиснув зубы, восстанавливает предыдущую версию и приказывает гогол-хирургу начать все сначала.

Ужин заканчивается десертом, а потом мы гуляем по Черепашьему парку. Мы разговариваем, и гевулот Раймонды постепенно открывается.

Она родилась в медленногороде Казей. Провела бурную юность, безрассудно растрачивая Время, потом остепенилась (вероятно, сошлась с более взрослым мужчиной).

Раймонда не забывает о моем долге и заставляет купить мороженое у девочки в белом переднике. Она сама выбирает нам ароматические добавки — какое-то странное синтетическое сочетание, которому я не могу подобрать названия, напоминает одновременно мед и дыню.

Я стараюсь ненадолго задержаться на фрагментах, которыми она делится, и только потом бросаю их в ненасытную пасть пиратской программы.

— Мое желание написать оперу, — говорит она, когда мы со стаканчиками мороженого садимся у фонтана в стиле Королевства, — вызвано тем, что я хочу создать нечто значительное. Революция была значительной. Ублиетт значительный. Никто не может встать у него на пути. Что-то грандиозное, с гогол-пиратами и зоку, и восстанием, и большим шумом.

— Ублиетт-панк, — говорю я.

Она как-то странно смотрит на меня, потом качает головой.

— Называй как хочешь, но я хочу это создать.

С нашей скамейки можно увидеть Монгольфьевиль,[40]

расположенный на другом конце парка, надутые шары тянутся вдоль горизонта, словно разноцветные фрукты. Раймонда жадно рассматривает их.

— А ты никогда не думала о том, чтобы уехать отсюда? — спрашиваю я.

— А куда? Я знаю, что существует бесконечное множество возможностей. Конечно, думала. Но я большая шишка на ровном месте и предпочитаю такой и остаться. Здесь, как мне кажется, я могу хоть что-то изменить. В другом месте — не уверена.

— Мне знакомо это чувство.

К моему собственному удивлению, это действительно так. Искушение остаться здесь, сделать то, что в моих силах, что-то построить. Вероятно, он чувствовал это, когда приехал сюда. Или она внушила ему это чувство.

— Конечно, это не означает, что я лишена любопытства, — говорит Раймонда. — Может, ты покажешь мне, что значит жить там, откуда ты приехал.

— Не думаю, что это интересно.

— Ну же, я хочу посмотреть.

Она берет меня за руку и сжимает пальцы. У нее теплая, немного липкая от мороженого ладонь. Я роюсь в своей фрагментарной памяти в поисках видов. Ледяной замок в облаке Оорта, кометы и ядерные реакторы, связанные между собой в одну сверкающую космическую систему, и следующие за ними крылатые люди. Город Супра, где здания своими размерами не уступают планетам, а купола и башни вздымаются до самого кольца Сатурна. Миры-пояса, окрашенные дикими синтбиотическими организмами в коралловый и красно-желтый цвета. Мозги губерний Внутренней Системы — алмазные сферы, украшенные ликами Основателей.

Как ни странно, все это кажется менее реальным, чем то, что я, изображая из себя незначительного человека, сижу рядом с ней под марсианским солнцем.

Раймонда впитывает воспоминание, прикрыв глаза.

— Не знаю, может, ты все это только что придумал, — говорит она, — но ты заслуживаешь небольшой награды.

Она целует меня. В первое мгновение я пытаюсь угадать, какой вкус был у ее мороженого. А потом растворяюсь в ощущении ее губ, ее языка, прикасающегося к моему. Она посылает мне откровенное разделенное воспоминание, свои ощущения, что-то вроде обмена мнениями.

Пиратская программа в моей голове издает радостный возглас: она нашла лазейку, воспоминание обо мне, брешь в ее гевулоте, открывающую пропасть дежавю. Другой поцелуй, из далекого прошлого, совмещается с этим поцелуем. Химера из прошлого и настоящего. Я игнорирую торжествующий рев пиратской программы и отвечаю на поцелуй, тогда и сейчас.

— Расскажи мне о наставниках, — говорит Миели.

Она могла позволить гоголу-хирургу это сделать, но считает это безнравственным. Миели полна решимости нести это бремя в одиночестве.

— Аномалии, — с готовностью отвечает василев. — Наши злейшие враги. Технологии зоку. Здесь идет яростная невидимая борьба между скрытыми и зоку. Наставники — это оружие. Квантовая технология. Театральность. Здешние жители им доверяют. По возможности мы пытаемся их уничтожать, но они искусно скрывают свои личности.

— Кто они?

— Безмолвие. Безжалостный. Умелый. Футурист. Быстрый. Лукавый.

Василев радостно подбрасывает яркие имена и образы. Фигура в маске и синем плаще, красный расплывчатый силуэт, столь же стремительный, как Быстрые с Венеры. Предполагаемые личности, возможные цели, виды агоры и фрагменты экзопамяти.

— Джентльмен.

Человек в серебряной маске. За которой…

— Нет, нет, — шепчет Миели. — Проклятье.