Читаем Квартал Тортилья-Флэт. Гроздья гнева. Жемчужина полностью

Идиллическая повесть-сказка, нарочито отстранявшаяся от прямого участия в идеологических битвах, сотрясавших США в 30-е годы, явилась, по выражению известного американского критика-демократа М. Гайсмара, «последней экскурсией Стейнбека в мир привольного язычества перед принятием на себя ответственности писателя, творящего в век кризиса». Десятилетие от 1936 до 1945 года, отмеченное широким размахом рабочего движения и — участием США во второй мировой войне, стало свидетелем наивысших творческих успехов Стейнбека, достижения им пика своей популярности. Его книги этого периода откликались на самые жгучие проблемы национальной жизни, а позднее, в годы войны, Стейнбек активно выступил в защиту принципов демократии от смертельной угрозы фашизма. От года к году совершенствовалась и художественная форма его произведений, разевавших и обогащавших поэтику критического реализма. Одним из «самых талантливых прозаиков нашего времени» назвал Стейнбека Т. Драйзер после выхода в свет в 1939 году «Гроздьев гнева», и с ним была готова согласиться вся американская литературная критика, почти единодушно сходясь на том, что важнейшей причиной успеха писателя послужило его последовательное обращение к социальной проблематике, к изображению острейших конфликтов между трудом и капиталом.

Необходимо отметить, впрочем, что Стейнбеку не сразу удалось до конца правдиво и художественно верно представить в своем творчестве положение трудящихся в Америке, деятельность прогрессивных организаций. В романе «Битва с исходом сомнительным» (1936), посвященном стачке сельскохозяйственных рабочих в Калифорнии, писатель еще только ищет пути к адекватному художественному воплощению проблем и перспектив американского рабочего движения. В новой книге Стейнбека радикально преобразились многие, уже ставшие привычными, слагаемые его манеры; подчеркнуто контрастным оказался переход от уютно-идиллического мирка Монтерея с его рокотом голубого прибоя и убаюкивающим шумом сосен к озаренным дымным пламенем костров и вспышками револьверных выстрелов сценам забастовочной борьбы в долине Торгас.

В лице Джима Нолана, одного из руководителей стачки, этого «американского Парцифаля», как назвал его литературовед У. Френч, Стейнбек приходит к совершенно новому для себя типу героя. Родным домом Нолана были трущобы фабричного города; отчаяние и гнев стали для него путеводителем по жизни. Свою мученическую смерть от руки штрейкбрехера он встречает убежденным борцом за дело рабочего класса. «Этот парень не хотел ничего только для себя», — так начинает надгробную речь учитель и соратник Джима Мак. «Его голос звучал пронзительно, но монотонно, руки изо всех сил сжимали железный поручень платформы: «Товарищи, знайте: он ничего не хотел только для себя одного».

Но идейный смысл романа «Битва с исходом сомнительным» не исчерпывался, к сожалению, яркой демонстрацией исторической неизбежности жестоких классовых конфликтов в стране, не так давно изображавшейся в качестве образца «социальной гармонии». Хотя симпатии Стейнбека отданы бастующим, стремление писателя к «сбалансированию» противоположных точек зрения нередко лишает его произведение идейной ясности. Мак и Джим искренне преданы «общему делу», оба они часто повторяют, что «революция излечит социальную несправедливость», но практически их деятельность, как настаивает автор, не приносит их подопечным ничего, кроме горестей и разочарования. Идеологическая незрелость американского рабочего движения тех лет, в частности, элементы догматизма в политической агитации компартии США, безусловно, создавали основания для скептицизма Стейнбека. Однако, справедливо подмечая отдельные недостатки широкого, многопланового движения, писатель порой склонялся в своем «стачечном романе» к их абсолютизации.

Будучи важным этапом эволюции прозаика, «Битва с исходом сомнительным» в то время послужила как бы черновым наброском к величественной фреске народной жизни, вскоре запечатленной Стейнбеком в романе «Гроздья гнева». Роль такого же «подготовительного эскиза» сыграла и повесть «О мышах и людях» (1937), где писателю удалось избежать как налета утопичности, так и подчинения фактов жизни задуманной наперед абстрактной идее.

Жесток и неприветлив мир, окружающий героев этой книги Стейнбека, батраков-сезонников Джорджа и Ленни. «Парни вроде нас, те, что работают на ранчо, — говорит Джордж, — самые одинокие парни во всем мире, у них нет семьи, у них нет дома. В жизни им не на что надеяться». Хотя вместе со своим чудовищно сильным и в то же время слабоумным товарищем Джордж мечтает о покое и счастье, сам он хорошо понимает всю несбыточность подобных устремлений. Столь же горька судьба и других обитателей жалкого барака на берегу Салинас-ривер: старика Кенди, который потерял на работе руку и теперь со дня на день ожидает расчета, негра-горбуна Крукса, живущего в постоянном страхе перед хозяевами фермы.

Перейти на страницу:

Все книги серии БВЛ. Серия третья

Травницкая хроника. Мост на Дрине
Травницкая хроника. Мост на Дрине

Трагическая история Боснии с наибольшей полнотой и последовательностью раскрыта в двух исторических романах Андрича — «Травницкая хроника» и «Мост на Дрине».«Травницкая хроника» — это повествование о восьми годах жизни Травника, глухой турецкой провинции, которая оказывается втянутой в наполеоновские войны — от блистательных побед на полях Аустерлица и при Ваграме и до поражения в войне с Россией.«Мост на Дрине» — роман, отличающийся интересной и своеобразной композицией. Все события, происходящие в романе на протяжении нескольких веков (1516–1914 гг.), так или иначе связаны с существованием белоснежного красавца-моста на реке Дрине, построенного в боснийском городе Вышеграде уроженцем этого города, отуреченным сербом великим визирем Мехмед-пашой.Вступительная статья Е. Книпович.Примечания О. Кутасовой и В. Зеленина.Иллюстрации Л. Зусмана.

Иво Андрич

Историческая проза

Похожие книги

1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература
Радуга в небе
Радуга в небе

Произведения выдающегося английского писателя Дэвида Герберта Лоуренса — романы, повести, путевые очерки и эссе — составляют неотъемлемую часть литературы XX века. В настоящее собрание сочинений включены как всемирно известные романы, так и издающиеся впервые на русском языке. В четвертый том вошел роман «Радуга в небе», который публикуется в новом переводе. Осознать степень подлинного новаторства «Радуги» соотечественникам Д. Г. Лоуренса довелось лишь спустя десятилетия. Упорное неприятие романа британской критикой смог поколебать лишь Фрэнк Реймонд Ливис, напечатавший в середине века ряд содержательных статей о «Радуге» на страницах литературного журнала «Скрутини»; позднее это произведение заняло видное место в его монографии «Д. Г. Лоуренс-романист». На рубеже 1900-х по обе стороны Атлантики происходит знаменательная переоценка романа; в 1970−1980-е годы «Радугу», наряду с ее тематическим продолжением — романом «Влюбленные женщины», единодушно признают шедевром лоуренсовской прозы.

Дэвид Герберт Лоуренс

Классическая проза / Проза