Квартира в Париже

Я не обиделась, в каком-то роде это было ожидаемо. Я нашла вход, проскользнула внутрь. И поскольку я выглядела как обычно, меня никто не заметил. Никто не обращал на меня никакого внимания, никто не говорил, что я не должна там быть. Я нашла женщин – девушек, – которые работали с моей дочерью, которые знали ее. И когда…

Какое-то время я не могла говорить.

– Когда что? – мягко подсказал он.

– Моя дочь умерла, месье. Она умерла при родах девятнадцать лет назад. Я пришла работать сюда и с тех пор осталась здесь.

– А ребенок? Ребенок вашей дочери?

– Но, месье. Очевидно, вы не поняли. – Я забрала у него альбом с фотографиями и убрала обратно в бюро вместе с моими реликвиями, с моими сокровищами. Я годами собирала их: первый зуб, детский ботиночек, школьный аттестат. – Здесь моя внучка. Вот почему я пришла сюда. Почему я работаю все эти годы в этом доме. Я хочу быть рядом с ней. Хочу видеть, как она растет.

* * *

Одно слово из-за двери пентхауса, и внезапно я возвращаюсь в настоящее. Я только что отчетливо услышала, как один из них произнес: «Консьержка». Я отступаю назад, в темноту, стараясь осторожно идти по скрипучему паркету. Инстинкт подсказывает: я не должна здесь находиться. Нужно вернуться в свой домик. Прямо сейчас.

МИМИ

Четвертый этаж

Я ворвалась обратно в квартиру. Захожу прямо в комнату, расхаживаю взад-вперед, смотрю вниз, во двор. Сидеть там, с ними со всеми – просто ад. Разговаривали, орали друг на друга. Я просто хотела, чтобы все это закончилось. Я так сильно хотела побыть в одиночестве.

Мими. Мими. Мими.

Лишь спустя какое-то время я определяю, откуда доносится голос.

В дверях стоит Камилла, уперев руки в бока.

– Мими? – Она подходит ко мне, щелкает пальцами перед моим лицом. – Але? Что с тобой?

– Quoi? Что? – Я пялюсь на нее.

– Просто ты смотрела в окно. Как какой-то зомби. – Она изображает мое выражение лица: широко раскрытые глаза, отвисшая челюсть. – На что ты смотрела?

Я пожимаю плечами. Я даже не осознавала этого. Но, должно быть, я смотрела на его квартиру. Трудно избавиться от старых привычек.

– Putain, ты пугаешь меня, Мими. Ведешь себя так… странно. – Делает паузу. – Даже более странно, чем обычно. – Затем она хмурится, как будто что-то обдумывает. – С той самой ночи. Когда я поздно вернулась, а ты еще не спала. Что случилось?

– Rien. – отвечаю я. – Ничего. – Почему она просто не оставит меня в покое?

– Я тебе не верю, – говорит она. – Что произошло здесь до моего возвращения той ночью? Что происходит?

Я закрываю глаза, сжимаю кулаки. Мне не справиться со всеми этими вопросами. С этим дознанием. Я чувствую, что вот-вот взорвусь. Изо всех сил стараясь держать себя в руках, произношу:

– Мне просто… мне нужно побыть одной прямо сейчас, Камилла. Мне нужно собственное пространство.

Она не понимает намека.

– Эй, это как-то связано с тем парнем, о которым ты так загадочно рассказывала? Разве не сработало? Если бы ты поделилась, может, я бы помогла…

Я больше не могу этого выносить. Белый шум гудит в моей голове. Я встаю. Ненавижу то, как она смотрит на меня: озабоченно и встревоженно. Почему до нее просто не доходит? Внезапно я понимаю, что не хочу видеть ее лица.

Как будто было бы намного лучше, если бы ее вообще здесь не было.

– Просто заткнись! Foutre le camp. Отвали. Просто… просто оставь меня одну.

Она отходит от меня.

– И меня тошнит от твоей назойливости, – говорю я. – Меня тошнит от твоего бардака вокруг, куда ни глянь. Меня тошнит от того, что ты таскаешь своих, своих… мужиков сюда. Может я и чокнутая – да, я знаю, что все твои друзья так считают, – но ты… ты отвратительная маленькая шлюха.

И я думаю, теперь у меня получилось. Она отходит от меня с удивленным взглядом. Затем исчезает из комнаты. Мне не лучше, но, по крайней мере я могу снова дышать.

Из ее спальни доносятся звуки: выдвигаются ящики, хлопают дверцы шкафов. Через несколько минут она появляется с парой холщовых сумок в каждой руке, из которых высыпаются разные вещи.

– Знаешь, что? – говорит она. – Может, я и отвратительная маленькая шлюшка, но ты спятившая сучка. Мне все надоело, Мими, это безумие. А у Доминик своя квартира. Больше никакой мельтешни. Я ухожу.

Я знаю только одного человека с таким именем. В этом нет никакого смысла.

– Доминик…

– Да. Бывшая твоего брата. Все это время он думал, что она флиртует с Беном. – Легкая улыбка. – Это была хорошая обманка, да? В любом случае. Это совсем другое дело. Это настоящая сделка. Я люблю ее. Больше никакой Камиллы – как ты меня назвала? – отвратительная маленькая шлюшка. – Она повыше закидывает сумку на плечо. – Уф. Ну что ж. Увидимся, Мими. Удачи в твоих гребаных делах.

Через несколько минут она ушла. Я снова поворачиваюсь к окну.

Смотрю, как она шагает через двор, с сумкой на плече.

На мгновение я действительно чувствую себя лучше, спокойнее, свободнее. Я полагала, что буду соображать лучше, когда она уйдет. Потому что сейчас тихо; но буря в моей голове не затихает. И я не знаю, что меня пугает сильнее – она сама или то, что она заглушает.