Квинканкс. Том 2

В полуобморочном состоянии я закончил накрывать на стол, взял с буфета оставшийся поднос и — не забыв отвесить у двери низкий поклон, важность которого настойчиво подчеркивал Боб, — покинул комнату.

В коридоре я ненадолго остановился, стараясь овладеть собой, ибо встреча с Генриеттой в таких обстоятельствах воскресила в памяти прошлое, и в частности последнее лето в деревне.

Однако, боясь оказаться уличенным в безделье, я через несколько секунд двинулся дальше по коридору и вскоре достиг покоев мисс Лидии. Постучав и открыв дверь, я обнаружил перед собой крохотную старую даму, с изборожденным глубокими морщинами лицом, но с самыми ясными голубыми глазами из всех, какие мне доводилось видеть в жизни. Комнатка была маленькая, но уютная, и обитательница оной сидела в старом кресле с подлокотниками у камина, в старомодном муслиновом платье, очках в роговой оправе и черных митенках. Хотя и глубоко погруженный в свои мысли, я все же заметил, что блестящие живые глаза внимательнейшим образом меня рассматривают.

— А где Боб? — внезапно спросила дама и тут же добавила, увидев мое удивление: — О, я знаю настоящее имя Эдварда.

— Ему нездоровится, мэм, — ответил я.

Мисс Лидия улыбнулась.

— По воскресеньям Бобу всегда нездоровится, но он все равно приходит.

— Сегодня ему нездоровится сильнее обычного, мэм, — пояснил я, опуская поднос на маленький столик, на который она указала, и принимаясь переставлять блюда.

Она по-прежнему улыбалась, но не сводила с меня проницательного взгляда.

— Меня удивляет твой выговор. Откуда ты родом, юноша?

Хотя прежде я уже не единожды рассказывал товарищам-слугам о своем происхождении, на сей раз, непонятно почему, я почувствовал нежелание повторять ложь.

Я с запинкой проговорил:

— Издалека, мэм. Из пограничного района.

— Понятно, — задумчиво промолвила она. А потом внезапно спросила: — Как тебя зовут?

— Дик, мэм.

— Так называют всех подручных Боба. Как твое настоящее имя?

— Джон, мэм.

— Джон, — тихо повторила мисс Лидия, и мне послышалось, будто она пробормотала себе под нос: — Ну да, конечно. — Потом она спросила нормальным голосом: — Но у тебя есть фамилия, полагаю?

— Да, мэм, — ответил я.

— Позволь узнать, какая?

Я на мгновение замялся.

— Джон Уинтерфлад, мэм.

Она казалась разочарованной — но потому ли, что ожидала услышать другое имя, или потому, что разгадала мою ложь, я не знал. У меня запылали щеки.

— Очень хорошо, Джон Уинтерфлад, — серьезно сказала мисс Лидия. — Надеюсь, мне явится случай увидеться с тобой еще раз.

Я поклонился и вышел из комнаты. Множество мыслей теснилось в моей голове, когда я спускался вниз. Что почувствовала Генриетта, увидев меня в таком обличье? Она не выказала ни волнения, ни даже удивления. Представится ли мне возможность поговорить с ней? И если да, то сколь многое следует мне открыть девушке? И почему мисс Лидия проявила такой интерес к моей особе? Другие слуги, я не раз слышал, называли старую леди «странной», и вполне вероятно, одна из ее странностей как раз и заключалась в манере общаться со слугами.

Всю последующую неделю, едва только мне выдавалась свободная минутка, я обращался мыслями к короткой сцене, имевшей место в гостиной гувернантки. Я с нетерпением ждал воскресенья, несущего с собой надежду на очередную встречу с Генриеттой. И все же я не представлял, как такое возможно, если мисс Филлери столь решительно запретила мне ее обслуживать.

Когда наконец наступило воскресенье, я весь день с тревогой наблюдал за Бобом, и он не обманул моих ожиданий. Мы с Бесси чистили медные кастрюли в судомойне, когда около четырех часов зазвонил колокольчик гувернантки.

Я пошел доложить Бобу, и он яростно воскликнул:

— Какого черта ей надо! Пускай звонит, мне наплевать! Возвращайся к своей работе.

Я так и сделал, но через несколько минут колокольчик вновь зазвонил — и на сей раз тренькал так долго и так неистово, что мне не пришлось ни о чем докладывать Бобу, ибо звон все еще доносился из судомойни, когда я вступил в столовую. Другие лакеи и служанки рассмеялись, но Боб с трудом поднялся на ноги, грязно выругавшись, и вышел.

Через пару минут он вернулся.

— Молодой леди явилась охота отправиться на прогулку в Парк, — возмущенно объявил он. — Но мисс Филлери не желает и потому требует, чтобы мисс Хенни сопровождал лакей.

Я затаил дыхание. Безусловно, Генриетта пытается устроить встречу со мной!

— И что ты сказал? — спросил Уилл.

— Что я стою на дверях и никак не могу освободиться.

Все рассмеялись.

— Я не собираюсь портить себе выходной из-за какой-то паршивой гувернантки, — заявил Боб.

— Нельзя ли мне пойти вместо вас? — спросил я.

Все разом удивленно уставились на меня.

— Что? — сказал Боб. — Чтобы неливрейный слуга сопровождал члена семьи — пусть это всего лишь мисс Хенни?

— Просто неслыханно! — воскликнул Нед.

— Значит, нельзя? — спросил я.

— Конечно нельзя, это уронит честь дома, — сказал Боб.

В этот момент опять настойчиво зазвонил колокольчик.

— Снова эта стерва, — сказал Уилл. — Ей плевать на желания мисс Хенни, но теперь она решила, что ты ее в грош не ставишь, и так просто не угомонится.