Квинт Серторий. Политическая биография

Перед лицом угрозы со стороны римлян лузитан ослабляла их раздробленность. Здесь жило несколько десятков племен, независимых друг от друга. Правда, иногда некоторые из них объединялись для совместных боевых действий, выбирая себе вождя, о чем свидетельствуют примеры Пуника, Кайсара, Вириата в 154–139 гг., однако они не приводили к полной консолидации сил лузитан. Даже при Вириате, создавшем наиболее значительный из известных нам союзов местных племен, существовали отряды во главе с неподчинявшимися ему предводителями (App. Iber., 68, 73). Возникновению подобных отрядов способствовало то, что молодые люди, не обладавшие имуществом, уходили из родных общин и объединялись (причем, естественно, не по родовому принципу, как то имело место в племенных структурах) для совместного участия в разбоях, нередко за пределами Лузитании (Diod., V, 34, б)[253]. Не лучшим образом на мощи лузитан сказывались их враждебные отношения с кельтиберами, союз с которыми мог бы значительно усилить и тех и других в борьбе против римлян.

Попытки в этом направлении предпринимались Вириатом (App. Iber., 66), однако они, по-видимому, не имели успеха

[254]. Поражение в войне 154–139 гг. серьезно ослабило лузитан, военная активность которых возобновилась лишь в конце II в. Бои шли с переменным успехом, и хотя удача в целом сопутствовала римлянам (Eutr., IV, 27, 5; Obseq., 42; Cic. Pro Plane, 32), до полного покорения Лузитании было далеко.

PROCONSUL HISPANIAE CITERIORIS

Итак, Серторий в начале 82 г.[255] отбыл в Испанию. Как следует из Эксуперантия, ему было поручено не только встать во главе Ближней Испании — «воинственной провинции, чьей неверности опасались» марианцы, но и «по пути привести в порядок дела в Трансальпийской Галлии» (Exup, 8). Казалось бы, для этой цели [пропуск в оригинале] лучить определенные воинские силы. Иногда утверждается, будто именно тогда Серторий и провел набор 40 когорт, о котором сообщает тот же Эксуперантий (loc. cit.)[256]. По мнению Б. Скардильи, эти когорты были навербованы до прибытия в Рим, а после отъезда из Города он провел вторичный набор[257]. Однако подобные гипотезы вряд ли обоснованны. Проводи Серторий набор, вряд ли под его началом оказался бы лишь небольшой отряд[258] — иначе ему не пришлось бы платить туземцам за проезд через пиренейские проходы (

Plut. Sert., 6, 3–4)[259]. Можно, конечно, допустить, что он вернул набранные части в Рим, но это уже чрезмерная натяжка. Очевидно, проконсула сопровождали лишь свита и небольшое число воинов[260]. Внешне ситуация в какой-то степени напоминала 134 г., когда сенат запретил производить набор Сципиону Эмилиану, направлявшемуся на покорение Нуманции (Арр. Iber., 84)[261]

. Но если Сципион ехал в Испанию добровольно и к тому же получил пополнение благодаря своим друзьям и клиентам (Арр. Iber., 85), то о Сертории ни того, ни другого сказать нельзя. Это еще более осложняло его положение, тем более что задачи перед ним стояли весьма ответственные.

В чем состояла миссия Сертория в Трансальпийской Галлии, сказать за отсутствием источников трудно. Маловероятно, что там имело место восстание[262] — какие бы трения с марианскими лидерами ни были у Сертория, вряд ли его отправили бы почти без войск против взбунтовавшихся галлов. Остается лишь гадать, какие меры он должен был принять для «приведения в порядок дел» в Галлии и чем закончилась его миссия.

Когда наконец Серторий достиг Пиренеев, он столкнулся с непредвиденным затруднением: местные жители — вероятно, церретаны[263] — потребовали платы за проезд через их владения. Его спутники, как пишет Плутарх, «негодовали и возмущались, что римлянину, облеченному консульским достоинством, приходится платить дань жалким варварам, но сам он не придавал значения тому, что им казалось позорным, и говорил, что он покупает время, а время особенно дорого человеку, стремящемуся к великой цели». Деньги были уплачены, и Серторий благополучно пересек Пиренеи (Plut. Sert., 6, 3–4). Это первый известный нам пример его гибкости в отношениях с варварами, который вызвал нарекания со стороны X. Берве, — вряд ли, впрочем, основательные[264].