Квинтовый круг

– Какой к черту противник! Это наша ракета.

– На ней опознавательные знаки Островной республики, которая является нашим противником, – бесстрастно отпарировала машина.

– Машина – это маскировка, – вздрагивая от бешенства, зашептал Дэвис. – Заканчивай дурацкую игру и давай отбой!

– Тогда я запрошу пароль, они должны его знать.

Не дожидаясь ответа, машина начала неслышный для него диалог с приближающимся кораблем.

– Прекрати немедленно, – повторил Дэвис. – Там президент! Слышишь ты или нет?

Электронный мозг, самый совершенный на Земле, молчал, мигая сотнями лампочек и индикаторов.

– Вас ввели в заблуждение, – наконец проскрипело там, внутри. – Это не президент, я дал команду согласно пункту 16/3 приказа Высшего военного совета атаковать корабль противника.

– Не-ет! Только не это, – закричал Дэвис.

Он схватил лежащий на столике справочник и обрушил его на разноцветную злорадно подмигивающую панель. Сильный удар электротока отбросил его назад. Дэвис с трудом приподнялся и пополз к машине.

– Прекрати! – исступленно бормотал он. – Это мой приказ. Ты должен сейчас же отменить тревогу.

Между ним и машиной опустился гравитационный колпак, защищая машину. Дэвис колотил головой и кулаками по чему-то невидимому и твердому до тех пор, пока в изнеможении не свалился на пол. Он каждой клеткой ненавистного теперь самому себе тела воспринимал обреченность пятнадцати последних, самых близких ему людей на этой планете. Он вбирал кричащими от ужаса глазами пилотов, женщин, глазами маленького Алекса беспощадный веер радиоуправляемых ракет, несущихся им прямо в лицо. Что они чувствовали в те последние сотые доли секунды, когда вспышки нитротола разрывали оболочку корабля? Наверное, проклинали его, Дэвиса Дотта, заманившего их в ловушку. А может, и не было им никакого дела до него, а просто они молча прощались друг с другом, сдерживая самый страшный из всех ужасов – ужас неотвратимой приближающейся к их детям смерти, не в силах ничего предпринять. Дэвис приподнял голову. В этот момент они еще жили. Белые безобидные точки ракет еще не слились с черточкой в верхнем левом углу экрана, но были уже близко. Он медленно закрыл глаза, а когда через несколько секунд открыл их, все было кончено.

Морщась, как от зубной боли, он поднялся по трапу. Верхний люк, звякнув, откинулся – тревога закончилась. Дэвис вышел на палубу. Тупо уставившись себе под ноги, он побрел на бак. Возле носовой спаренной пушки он остановился и оглядел ее. С полминуты он мучительно вспоминал, что хотел сделать. Так и не вспомнив, Дэвис вяло махнул рукой и полез в полукруглую стальную башню.

Он сел на высокое кожаное сиденье, поерзал на нем, поудобнее устраиваясь, снял чехол с прицельного устройства и заглянул в окуляры. Через бирюзовые хроматические линзы в сетчатом кружке прицела трепыхался необычайно яркий флаг с никому не нужным мышонком. Дэвис деревянно усмехнулся и, нашарив в темноте рукоятку, потянул ее на себя. Два снаряда, похожие на короткие, остро заточенные огрызки желтых карандашей, послушно улеглись в казенник, а два других, услужливо поданные крючковатыми лапами элеватора, замерли, ожидая своей очереди. Дэвис передвинул рукоятку в сторону, и затвор, масляно чавкнув, заглотил снаряды.

Взрывы доносились негромкими трескучими хлопками. Там, в пальмовой роще, они поднимали уродливые гейзеры земли, подбрасывали вверх спичечные стволы пальм и оседали дымными растекающимися буграми. Детский грибок-мухомор тоже взмыл в воздух, на секунду замер и, кувыркаясь, полетел вниз, навстречу новому взрыву, разнесшему его в щепки. Могучий мышонок упрямо приплясывал на канареечном полотнище. Дэвис закусил губу и, изменив угол прицела, выпустил в яркий клочок материи серию тепловых снарядов. Флаг вспыхнул и мгновенно исчез, скрытый стеной всепожирающего пламени. Внизу, на палубе, звенели стреляные гильзы, раскатываясь в разные стороны. Испуганная утиная стая пронеслась над крейсером, но, долетев до невидимого купола защиты Пирсона, круто повернула назад и бестолково закружилась над лагуной.

Теперь снаряды падали на поселок. Бунгало рассыпались с легкостью карточных домиков, их пластмассовые обломки занимались неярким чадящим пламенем. Горела уже половина острова. Дым сплошной пеленой затягивал побережье и подступал к неподвижной воде лагуны. Дэвис круто развернул башню и, направив орудия в сторону палубных надстроек, снова нажал на гашетку. Но вдруг все стихло. Умолкло даже едва слышимое пение электромотора. Дэвис нажал подряд несколько кнопок и сразу догадался, что электронный мозг, спасая корабль, отключил подачу электроэнергии. Он со злостью ударил кулаком по броневой плите, выругался и погрозил кулаком парящему на пурпурном полотнище коршуну.

– Сволочь! Боишься за свою шкуру! Ну подожди, недолго тебе трепыхаться.