Л.П. Берия и ЦК. Два заговора и «рыцарь» Сталина

Самое главное, из того, что навертел Ю.И. Мухин о «не успевших прореагировать» врачах, отчетливо видно, и зачем ему понадобилось поверить в дичайший бред о существовании «Лаборатории-Х», в которой разрабатывались такие яды, отравление которыми совершенно невозможно установить. Скушает какой-нибудь епископ Ромжа фунт этого, придуманного гением Майрановским, зелья и умрет от банального инфаркта. На вскрытии паталогоанатомы обнаружат инфаркт, в трупе – только кагор, и то не в токсической дозе…

Вот вы подумайте, кем был Сталин, если он допускал проведение в НКВД таких научных работ? Он что, не мог подумать, что гениальный Майрановский может впасть в депрессию, например, да подсыпать своего изобретения в компот в столовой НКВД на Лубянке? И как потом устанавливать вину Майрановского, если все чекисты умрут от инфарктов и инсультов, а следов яда в трупах не обнаружат? А еще в той токсикологической лаборатории проверяют продукты для кремлевской верхушки! А если сыпануть туда яда «скрытого действия»?!

Конечно, если бы Сталин только узнал, что такой фигней страдают медики-изобретатели в ведомстве Берии, то он Берии не задания давал бы травить такой отравой разных нехороших человеков, а самого Берию заставил бы жрать эти порошки, пока его кондрашка не хватила бы.

Юрий Игнатьевич, да ядов всяких разных, в том числе и тех, следы которых при вскрытии обнаружить невозможно, медики знают больше, чем вы марок стали. Незачем еще их специально в лаборатории изобретать. А вот головы простреливать тем, кто их желает получить, – смысл очень даже есть. Потому что для службы они не нужны. Они нужны для совершения преступлений. Эти головы и эти яды.

Да и сам Мухин знает, что он ерунду сочинил, не настолько Юрий Игнатьевич туп, чтобы не понимать очевидного. Все-таки институт окончил, инженером работал. На его работе думать нужно было уметь не только про то, какая жизнь в СССР счастливая была. Но без яда, который вызвал инфаркт у Андрея Александровича Жданова, у Мухина ничего с Берией не получилось бы.

Задача-то была явной – изобразить из негодяя в пенсне даже не самого верного соратника Сталина, а ЕДИНСТВЕННОГО соратника. Прудникова выразилась конкретней – «последний рыцарь Сталина». Поэтому в ход пошло все, что только можно было хоть как-то к этой версии подогнать. Поэтому сгодились и судоплатовские фантазии, хотя в них, например, утверждалось, что в Катыни поляков расстреляли по приказу Сталина и Берии, а Мухин, начиная своей первой книгой и до последнего дня, стоит твердо, как скала на позиции, – геббельсовская провокация.

Если же только допустить мысль, что врачи А.А. Жданова действительно убили, а Л.П. Берия дело по ним развалил и выпустил их на свободу, но зато арестовал тех чекистов, Рюмина и Огольцова, которые это дело… Вау! Так, может, врачи по заданию Берии убили Жданова?!

А гляньте, пожалуйста, на кусочек протокола очной ставки профессора Виноградова с врачом Карпай, которой еще до Тимашук Андрею Александровичу электрокардиограмму снимала:

«Карпай. Владимир Никитич, при встрече в «Соснах» вы спрашивали у меня, кому я показывала заключение?

Ответ Виноградова

. Карпай сказала, что она электрокардиограмму А.А. Жданова консультировала с профессором Незлиным, но это не было связано с каким-то ее заключением.

Карпай. Скажите, Владимир Никитич, вы умышленно скрыли свежий инфаркт миокарда у А.А. Жданова?

Ответ Виноградова. Да, я, Егоров, Василенко и Майоров с умыслом скрыли образовавшийся у больного А.А. Жданова свежий инфаркт миокарда, а вы согласились с нами и фактически стали нашей сообщницей. Я знаю вас, Софья Ефимовна, как опытного электрокардиографиста и к тому же опытного клинициста, поэтому вы на основании всего комплекса могли и должны были диагностировать у А.А. ЖДАНОВА свежий инфаркт миокарда».

И теперь дата проведения этого следственного действия: 18 февраля 1953 года.