Лабиринт

Воображение услужливо рисовало картину. Я сижу рядом с Катей, о чем-то разговариваю и кручу «вальтер» в руках, потом стреляю ей в висок, стираю свои отпечатки пальцев и сжимаю мертвые пальцы жены на рукоятке. На столе лежит записка. Никто ничего не заподозрит. Причина — больные нервы, психоз. Но я снова видел перед собой тестя и понимал, что не смогу нажать курок. Слабак! Я всю жизнь был слабаком. Я ругал себя и в то же время понимал, что убить человека способен далеко не каждый.

Может, мысли о смерти Кати так бы и остались в глубине моего воображения, но произошли два события. Тяжело заболел тесть, и началась любовь с Ириной.

Глава 4

Тесть редко жаловался на свои болячки. Но в этот раз его скрутило крепко. Тестя с инфарктом положили в «кремлевку», а затем Альбина Николаевна повезла его на специальном самолете в Цюрих делать операцию. Командовать в его отсутствие огромным синдикатом меня, конечно, не поставили. Этим занимались более опытные компаньоны отца. Но отношение ко мне мгновенно изменилось. Выражаясь языком биржи, мои личные акции резко подскочили. Со мной разговаривали как с наследником огромного состояния и будущим главой фирмы. В офисе тестя, где я бывал теперь каждый день, передо мной вставали, а заплаканная, умопомрачительной красоты секретарша, «мисс-очарование» (с ней спал тесть), заискивающе улыбалась. Теперь ее благополучие зависело от меня. Было от чего закружиться голове.

Врачи утверждали, что даже при самом удачном исходе операции тесть будет надолго выведен из бизнеса. Ему понадобится покой и домашний уход. Кроме того, как я сообразил, известие о смерти дочери могло добить его. И перебирал варианты, но в любом случае мне требовался помощник. Или помощница.

В один из дней Катя попросила меня захватить в Москву Ирину, которая ночевала в нашем загородном доме. Когда мы садились в «Форд», между мной и Ириной словно пробежал электрический разряд.

Я понял, что мы думаем об одном и том же. Отъехав с километр, я остановил машину прямо на дороге и посмотрел Ирине в глаза. Она ответила мне таким же взглядом, в котором играла знакомая неуловимая усмешка.

Мы целовались, не обращая внимания на сигналившие нам машины. С трудом оторвавшись от Ирины, я снова завел «Форд» и направил его в лес. Мы торопливо раздевались, словно нас кто-то подгонял. Вокруг торчали заснеженные сосны, а на стекле таяли снежинки. Мне никогда не было так хорошо с женщиной, как в тот день. Роскошное тело Ирины теперь принадлежало мне, и я не собирался его никому уступать.

Мы встречались с Ириной почти каждый день. Но это не могло продолжаться долго. Сейчас Катя была занята отцом. Летала в Цюрих, неделями жила вместе с матерью в клинике. Рано или поздно она нас вычислит.

Мысли о смерти Кати снова полезли мне в голову. Проснувшись однажды утром, я вдруг понял, как лучше это сделать. План был хитроумный, что-то прочитанное у Агаты Кристи. Но снова и снова обдумывая его, я понял, что он вполне осуществим и доказать убийство будет практически невозможно.

Мне нужен был помощник. Отбросив всякую осторожность, я рассказал свой план Ирине. Чутье меня не обмануло. Лучшая подруга жены ничему не удивилась. Мы лежали в постели, Ирина задумчиво курила сигарету.

— Ну, хорошо, а что будет потом? — наконец спросила она.

— Мы будем вместе.

— Хочется верить…

— Через год я на тебе женюсь…

— Даже так?

— Дочери нужна будет мать. Родители Кати это поймут и возражать не станут. Тем более, ты их родственница.

Если бы кто-нибудь услышал мои слова, он решил бы, что я спятил. Но это было не так. Я, как никогда, чувствовал себя уверенно. Я сумел жениться на дочери миллионера, превратиться из захолустного жениха в богатого предпринимателя, смог заработать тайком для себя семьдесят тысяч долларов. Почему я не сумею сделать следующий шаг!

— Родственница, — усмехнулась Ирина. — Нищая, но родственница… А я ведь соглашусь тебе помочь. Знаешь, почему?

Я поцеловал Ирину в шею, и она прижалась ко мне.

— Потому что я люблю тебя и терпеть не могу твою жену. Почему этой уродине досталось все? А мне швыряют крохи, как бездомной собачонке…

Мы проговорили всю ночь до утра. Коньяк и вино нас не брали, а возбуждение снова и снова заставляло нас заниматься любовью. Вот для этого постельного дела я и был создан. Я не мог до конца осознать, что такое убить человека. Я играл в страшную игру и взвалил на себя ношу, которую не смог бы унести. Тогда я этого не понимал. Я старательно готовился к убийству женщины, которая меня любила.

Кроме помощницы, мне требовался опытный консультант.

С Васей Кошелевым мы встретились в Воронеже, на полпути между Москвой и Ростовом. Дело я изложил, как мне казалось, четко. Надо убрать человека, чтобы все выглядело как несчастный случай или ограбление. Плата — двадцать тысяч долларов, из них пять тысяч даю сразу в задаток.