Лабиринт смерти

— Знаешь, Грация, — продолжал я не без гордости. — Мне удалось математически вычислить существование Сильвии, а вычислив, нетрудно поймать. Я обнаружил ее перед тем, как заехать за тобой в больницу. Она кружила там неподалеку и, возможно, хотела освободить тебя. Только лишь допустив теоретически существование еще одного человека, похожего на тебя, мне удалось все расставить по местам. Не приди мне эта мысль, так все и было бы в тумане до сих пор. Сейчас-то мне ясно, как ты, бросившись в водопад, оказалась в моей постели. И в самом деле, это ты, Грация, была со мной в реке. Ты ведь чемпионка по плаванию, так же как и любимая сестричка. Когда вам было по восемнадцать лет, вы прославились с номером в "Цирке Пантарелли", когда в огромном аквариуме сражались с двумя аллигаторами. Замечу, кстати, что кроме масок, на вас ничего не было. Позже почтенная публика узнала, что хищникам перед боем давали огромную дозу снотворного, и они при всем желании не могли причинить вам вреда. Разразился крупный скандал, но вы бесследно исчезли. А там, в шахте, Сильвия вспомнила прошлое и приволокла сонного крокодила. Вы решили так: или я растеряюсь, и меня слопает крокодил, или я утону в водопаде. Вы хотели избавиться от меня, потому что я становился все опаснее. Это устроило бы и полицию Лос-Анджелеса. Какие претензии могут быть к крокодилу, который сожрал частного детектива из Нью-Йорка? Не тянуть же чудовище в суд?

Во время всего этого монолога Сильвия извивалась, желая избавиться от пут.

— Ты все равно ничего не докажешь, — холодно заметила Грация.

— Ошибаешься. В тот день, когда я поехал к Лизе Гордон, впервые ты отправилась со мной, заранее обдумав свой план. Мы с Лизой слишком увлеклись разговором и не смотрели за твоими перемещениями. Ты убила ту девушку в саду из ревности. Увидев красотку Мелиссу, ты не задумываясь, выпустила отравленную стрелу из трубочки, с которой никогда не расстаешься. Тебе даже было приятно наказать Мелиссу за измену.

— Это только предположения.

— Не скажи, — я быстро подошел к Грации и выхватил у нее из волос нечто, напоминающее шпильку.

— Эта штука только на первый взгляд кажется безобидной: на самом деле перед нами — грозное оружие. Внутри нее сидит иголочка с оперением, которая смазана ядом. Все продумано: теперь можно выбирать жертву. Таким образом ты убила Мару и убивала всех, кто слишком много знал о тебе и твоих преступлениях. Стоило тебе дунуть в эту трубочку, и — пожалуйста, появляется очередной труп. Этому ты научилась, когда жила среди индейцев Амазонки. Тебе пришлось съездить туда, чтобы посмотреть, как снимают фильм по твоему сценарию.

— А как ты объяснишь убийство Лизы Гордон, Ник?

— Вначале, когда я увидел убегающего Германа Гранта, мне пришла в голову мысль, что именно он убил свою жену. Но потом, поразмыслив, я понял, что для этого у него не было причин. Никаких! А дело было так. Пока я разговаривал с Лизой, Герман наблюдал за нами из сада. Он получал удовольствие, подглядывая, как другие занимаются сексом: в этом вы были очень похожи. Видимо, этот красавчик заработал невроз на сексуальной почве. Ты же прекрасно знала, куда я собираюсь, отправилась за мной и притаилась в саду. Увидев, как мы с Лизой обнимаемся, ты испугалась, что она размякнет и выдаст тебя, поэтому и выстрелила ей в затылок, на сей раз из пистолета с глушителем. Ты ведь была довольно далеко от нас: иголка могла и не долететь. Но и на этот раз ты была верна себе — заранее смазала пулю ядом.

— Но самое смешное во всей истории, — после некоторого раздумья добавил я, — самое смешное то, что Клер затянула в свои сети немолодого и безумно в нее влюбленного доктора Кука.

— И с такой сволочью, как ты, я провела ночь! — воскликнула Грация. — Я убила бы тебя, если бы только могла предположить, какая ты вонючая падаль.

— Успокойся, дорогая. Уж ты-то прекрасно знаешь, что в постели я был не с тобой, а с твоей сестричкой Сильвией.

Услышав свое имя, Сильвия заморгала, но даже не пошевелилась, очевидно, убедившись, что без посторонней помощи ей не избавиться от пут.

— Именно Сильвия убила Красавчика Китаезу, — продолжал я обвинительную речь. — И Германа убила она, и всех остальных, которые могли заговорить. Она надевала твою одежду, прежде чем появиться на сцене, где шел этот жуткий спектакль. Несколько выстрелов — несколько трупов, и все в пределах самозащиты! Но я сразу понял, в чем дело, потому что после этого мы поднялись в твою комнату. Одежды рядом с кроватью не было. Конечно, единственным человеком, которого ты любила, был Герман, и ты его убить не могла. Зато у Сильвии рука не дрогнула.

— Она могла убить и тебя! — крикнула Грация.

— Такой возможности, девочки, у вас не было. Я был вашим козырным тузом по части алиби. Меня вы держали, как основного свидетеля, для полиции.

— Все правильно! — раздался голос за моей спиной. — А теперь медленно-медленно повернись ко мне. Вот так.

Я повернулся: передо мной с коротким автоматом в руках стоял Сэм Барроу.