Лабиринты чести 3. Иллюзия исповеди справедливости

– И, правда, Павел, что ты завелся? Ведь это даже интересно покопаться в истории! Кстати дорожка, про которую ты упоминал, еще не кончилась. И сколько на ней будет поворотов и перекрестков, одному Богу понятно!

– Скорее не Богу, а Матвею Андреевичу. – буркнул Павел.

– Какие вести с полей? – обратился генерал к полковнику Миронову.

– Наши военные поисковики полностью обкопали старый фундамент и при осмотре внутри него обнаружили неразорвавшийся снаряд и почти истлевший деревянный ящик, в котором обнаружены, пять пистолетов-пулеметов Suomi и патроны к ним в железном цинковом ящике. Также две винтовки Мосина и револьвер системы Нагана. Вызваны саперы. Жители деревни и журналисты эвакуированы. Территория оцеплена сотрудниками полиции.

– Какие на хрен журналисты? Кто их пустил? – гневно спросил Истоминов.

– В наше время гласности и демократии кто-то известил данных товарищей. А у поискового отряда не хватило полномочий для удаления прессы. Но мы быстро отреагировали и материал у журналистов временно изъяли.

– Странно? – сказал Матвей. – Моя жена мне даже не перезвонила.

– В данный момент Ваша супруга и котенок по имени Люсик находятся в доме Вашей сестры Елены. Наши сотрудники отвезли их. У них все нормально. – доложил полковник Миронов.

– Слава Богу! – сказал Матвей. – Но журналисты нам этого не простят и у меня есть идеи, как с ними договориться и использовать их втемную для помощи в наших расследованиях.

– Опять что-то придумал наш гений! – воскликнул Павел.

– Сегодня я обдумаю, как это сделать, а завтра предложу Вам план наших действий. – гордо ответил Матвей.

Уже после совещания Матвей поехал к сестре Елене, у которой временно квартировала его супруга. Перед этим он холодно попрощался с Павлом, но руку ему пожал. Еще находясь в машине Матвей позвонил Наташе и поняв, что «Шампанское» она уже пригубила, решил заехать в магазин и купить бутылочку красного сухого вина, чтобы отметить свой приезд.

– Мой дорогой вернулся! – Увидев мужа, сказала Наташа. – Ты насовсем приехал или как? Наш дом еще не взлетел на воздух после твоих открытий? А где обещанные пряники?

– Привет. На какой вопрос отвечать? А я смотрю Вам весело! Все нормально. Я очень устал, но хочу поддержать вас за праздничным столом.

– Привет! Мы тебя уже заждались. Котлеты будешь? – спросила сестра.

Наташа уже забыла о своих вопросах, обняла Матвея, отхлебнув при этом из бокала. Чуть позже приехал со службы Олег, муж Елены, и присоединился к праздновавшим. Котенок Люсик все не мог понять, почему его увезли из своего дома и весь вечер, игнорировал предложенные ему угощения, забившись под стул на котором сидел Матвей. На какое-то время две семьи объединились под одной крышей, и всем было хорошо.

Еще не было и девяти часов утра, а Матвей, в предоставленном ему кабинете здания ФСБ, перечитывал материалы дела и приговор в отношении Краснопольского. Трибунал Ленинградского фронта приговорил Краснопольского Яна Карловича к пятнадцати годам каторжных работ, с дальнейшим поселением в колонии места наказания сроком на пять лет по статье 58-1а «Измена Родине». Краснопольский был признан коллаборационистом, добровольно служившим немецкому рейху старостой в деревне Рийскэ (ныне Середниково). Так как Краснопольский не участвовал в казнях людей и издевательствами над ними, он получил самый малый срок наказания. В своих показаниях Краснопольский утверждал, что был внедрен в отряд полицаев Коломийцевым Михаилом Алексеевичем, сотрудником подполья. Однако следствие не нашло подтверждения его показаний, а так же свидетелей этих либо каких-либо других фактов на которые указывал обвиняемый. Лиц, которых освобождал из поезда с интернированными гражданами, следствие не нашло. Перечисленные им полицаи, также оказывающие помощь советской власти, не установлены.

Возмущению Матвея не было придела. Он вскочил со стула и крикнул:

– За что? Вы даже не стали копаться в деле? Вам человек указывал факты и фамилии! А вы…?

Затем Матвей присел и подумал: «Они все «шили белыми нитками». Фальсификация. Никто и не хотел в чем-то разбираться. Некогда было. Дела были поставлены на поток. Отправили бы его в штрафбат. Он же сам сказал, что был старостой. Ни одного показания в его адрес в деле нет. Что за время? Что за люди!».

В кабинет постучали. Вошел капитан и пригласил Матвея на аудиенцию к генералу Истоминову.

– Докладывай, что ты придумал на счет журналистов? Это то, что я думаю? – спросил генерал.