Лабиринты чувств

Если бы ей пришлось такое пережить, она бы требовала сочувствия и сопереживания, и Юлька носилась бы с ней как с писаной торбой, таскалась по врачам, утешала, утирала слезы своей страдалице… А потом бегала в больницу, носила передачи, ухаживала за стонущей несчастной сестренкой…

И почему так несправедливо? Ольке все сходит с рук… Жизнь — сплошной праздник. Залижет раны после очередного «крушения надежд» — и опять поет-веселится…

А Юлька пашет, как папа Карло… И хотя монашкой ее сложно назвать, но все же ей далеко до Ольки…

А вот именно на ее голову посыпались все шишки…

Может, судьба ошиблась? Перепутала сестер? Приготовила для одной горькую пилюлю, а выпила ее другая?

Выпила — испила… Да, ей надо до дна испить эту чашу… Испить чашу — расхлебывать кашу… Влюбиться — ошибиться… Что-то рифмы в голову лезут… Она поглупела за последнее время.

Наверное, из-за беременности… Если по-научному, то ребенок забирает из организма весь фосфор, и его не хватает Юлькиному мозгу…

И почему только он выбрал именно ее в свои родительницы? Вон сколько женщин мечтают родить малыша… Ходят, лечатся, в церкви свечки ставят… А ей это совсем ни к чему…

Последние дни Юлька ходила мрачная и подавленная.

Отпущенный для решения срок уже истек, а Квентин так и не появился. И даже не позвонил.

Разве трудно ему было заказать международный разговор?

Не так уж это и дорого… Хоть на пару минут… Только сказать, что он ее не забыл…

А здесь еще мама Карла подсуропила… Поручила Юльке сделать репортаж из Дома ребенка…

Деятели культуры собрали детишкам в подарок книжки и мультфильмы, преподнесли видеодвойку, устроили праздничный концерт…

У Юльки просто сердце сжалось, когда она увидела полный зал принаряженных ради такого случая малявок. Совсем крошки — не больше трех лет… И видно, что не привыкли они носить эти платьица с оборочками и чопорные галстуки-бабочки… А глазенки жадно смотрят по сторонам… заглядывают взрослым в лица с таким просительным выражением…

Какая-то крошка проковыляла к актрисе, надевающей на руку куклу Красной Шапочки для спектакля, уцепилась за юбку и утвердительно пролепетала:

— Мама…

Актриса вспыхнула до слез, видно, что дыхание перехватило…

— Что ты, деточка… Ты ошиблась… Твоя мама скоро придет…

И к Юльке тоже подходили детишки. Только мамой не называли, видно, не была она по их понятиям похожа на маму, скорее на старшую сестру. Она раздавала им конфеты, которых привезла с собой полный кулек, и тоже чуть не ревела…

Какие-то кукушки нарожали и бросили своих кровиночек… И даже не подозревают, как их ждут… как мечтают об их появлении…

Живут себе спокойно, не вспоминают… Как будто так и надо…

Вот что значит неправильно принятое решение…

Да лучше не дать ему появиться на свет, чем обрекать на такую судьбу!

Мама Карла репортажем осталась недовольна.

— Ну что вы, Синичкина, какие-то розовые сопли распустили… Да, это больная проблема нашего общества. Так надо говорить о ней жестче, суровее. Зря я Гришу Васильева не послала…

— Но вы бы видели их, Вероника Андреевна… — возразила Юлька.

— Да я за свою жизнь чего только не видела! — хмыкнула мама Карла.

Она набила свою ароматную сигаретку трубочным табаком и приготовилась прочесть Юльке длинную лекцию о журналистике, перемежая ее личными воспоминаниями…

Юлька не стала дожидаться, пока она закурит. И сдалась без боя, лишь бы поскорее смыться из кабинета.

— Да-да, вы правы… Я не справилась с заданием… Мне очень жаль…

Вероника Андреевна чиркнула зажигалкой, затянулась… а Синичкиной уже и след простыл…

Ну что за молодежь пошла! В ее время рыдали, переживали, если материал не шел в номер… За каждую строчку дрались… А теперь… Все им трын-трава.

Они теперь все на телевидение рвутся… И эта… «заездила»… Подумаешь, новый цикл! Эти проекты как грибы после дождя возникают, и так же короток их век.

А газета — это вечное…

Ишь, привыкли, что вечером разносчики уже продают в метро завтрашний номер! Раньше из типографии дежурный выносил, а автор хватал экземплярчик и чувствовал себя на седьмом небе. Как же, все только утром узнают, а он сейчас…

Знала бы она, что Юльку совершенно не радует ни новый телевизионный цикл, ни собственные успехи и неудачи…

Юлия Синичкина решала другой, воистину гамлетовский вопрос: быть или не быть?

Только решала не за себя, а за другого человека… Или еще не человека?

Проще было думать, что это всего-навсего бесчувственный, бесформенный кусочек. Просто разросшееся образование клеток… «Опухоль», как сказала Лида…

И Юлия Синичкина всерьез задумывалась о своей карьере. Ведь, родив ребенка, она собственноручно поставит на ней жирный крест. Какие репортажи, когда дома орущее создание? Какие командировки? Она просто выпадет из жизни, из привычного круга…

А этот круг жесток: пока ты на виду, тебя знают, помнят и любят… Тебе предлагают новые темы, тебя зовут, рекомендуют, с тобой считаются… А стоит выпасть на год-полтора из общей тусовки — и все.

«Кто такая Юлия Синичкина? А что она делала? А… так это было давно… И с тех пор ничего нового? М-да…»