Лабиринты Подземья. Кровь для Ворона

Быстрый взгляд в сторону Ворона — он продолжал напряженно вглядываться куда-то вдаль и что-то ответил ей невпопад — и она опрокинула в один из бокалов содержимое хрустального флакончика.

— За нашу встречу у моря, — торжественно провозгласила она, протягивая Ворону бокал с вином и кровью. — За…

— Твое здоровье, Ишнаис! — Ворон одним махом выпил вино, — А теперь прошу меня простить, принцесса! — он вскочил со своего места и тенью метнулся за скалу.

Вскрикнув от неожиданности, Ишнаис вскочила с места и наконец увидела, на что, вернее, на кого смотрел Ворон все это время.

Вдалеке вдоль кромки воды медленно шла девушка, одетая по-мужски: в кожаную куртку и штаны, ее принадлежность к женскому полу выдавала только длинная толстая коса чудесных огненно-рыжих волос. И — Ишнаис просто глазам своим не поверила! — на ладони ее, которую она держала на уровне груди, то и дело вспыхивало и гасло пламя.

Именно к ней и летел сейчас Ворон, раскручивая на ходу водяные вихри.

Глава 14

Нежданные гости

Эльсинелла сидела у постели раненного, выплетая из нитей нор-аниэ целительный узор, и напевала. Человек лежал, уже весь оплетенный серебристыми нитями, взгляд приоткрытых глаз был устремлен на нее, но осмысленным он не был. Дорого же ему обошлась его выходка. И чего вообще из дому понесло?!

Слух сильфиды уловил легкий, чуть шипящий звук и словно перезвон сотен хрустальных колокольчиков.

Только этого ей не хватало!

Испуганно ойкнув, Эльси снова набросила на человека сеть воздушных потоков — чтобы не вздумал вставать или кричать и, наскоро оправив платье (не с кровавым пятном на груди, а другое, в которое она переоделась после ухода Аллана), кинулась прочь из спальни.

Он уже был у самого дома. Высокую фигуру мягко облегает колышущийся на ветру плащ, длинные темные волосы клубятся по плечам подобно туману.

— Повелитель Эсгарион! — Эльси низко склонилась перед статным сильфом.

— Эльсинелла, — небрежный кивок в ее сторону. — Прекращай это представление, мы не во дворце.

Сильфида выпрямилась, и Эсгарион обнял ее. Дядю Эльсинелла любила, и он отвечал ей взаимностью. Правитель сильфов взял на себя заботу о воспитании племянницы, когда умерла ее мать — его сестра. Отца своего Эльси сроду не знала и о нем ей рассказала мать только перед самой своей смертью. Она хотела предостеречь дочь, а вместо этого внушила ей жгучую ненависть к существу, сломавшему жизнь ее матери. О том, кем является отец Эльсинеллы, больше не знал никто, даже дядя Эсгарион — мать строго-настрого запретила дочери кому-либо говорить об этом.

Так или иначе, рано осиротев, Эльсинелла всей душой прикипела к дядюшке, который заменил ей и мать, и отца.

Племянница с дядей вместе вошли в дом.

— Зачем ты это сделала, Эльси?

Словно морозным воздухом потянуло. Сильфида поежилась. Обманывать дядю она не хотела, но…

— Что сделала, дядя Эс?

Порыв ветра распахнул окно, взметнул легкую занавеску, закружил вокруг Эльсинеллы ледяным вихрем.

Да-а, когда повелитель Эсгарион гневается, приходит в ярость и вся воздушная стихия…

Не дожидаясь, пока северный ветер совсем заморозит ее, Эльси велела ему убираться, и он послушался, тихо уполз, поскуливая, будто нашкодивший щенок. Дядя нахмурился.

— Человек. Ты притащила в Фидэликию человека. Зачем?! Ты не знаешь закона? Не знаешь, что только я могу решать, кого пустить через границу, а кого нет?!

— Дядя…

— Ты хоть понимаешь, чем рисковала? Если о твоем поступке узнают, тебя ждет изгнание! Тебе так хочется провести жизнь в человеческих землях?

Эльсинелла молчала. Ответить ей было нечего. Что говорить? Что поддалась на уговоры Наяланы? А потом, когда увидела человека, окровавленного, неподвижного, израненного, в ней самой проснулась жалость?

Нет! Выдавать подругу нельзя — сильфы и ундины и так не слишком дружно живут, а уж после такого… Нельзя говорить и про собственную слабость — сильфы и люди живут в разных мирах, почти не соприкасаясь, и чувствам к людям, пусть даже это всего-навсего жалость, не место в душе сильфа.

— Я его забираю.

— Что?!

— Что слышала!

— Но он ранен!

— По-твоему, я не умею лечить? — изогнул смоляную бровь повелитель.

— Умеешь, конечно, но он же человек. Ты будешь лечить человека?!

— Я довершу начатое тобой. Оставлять здесь его опасно — в любой момент могут обнаружить. И что тогда?! К тому же, его разыскивают.

— Кто?

— Его соплеменники и, в данный момент, мои гости.

— Что?! В Фидэликии сейчас есть люди?! У тебя при дворе?

— Да, Эльсинелла, именно так.

— Но Аллан мне ничего не сказал…

— Твой Аллан считает людей ничего не значащей пылью. Как думаешь, стал бы он, при таком отношении, рассказывать тебе о них? Для него их будто бы и не существует. Он вежлив с моими гостями, но и только.

— Думаю, если бы Аллан обнаружил одну такую «пылинку» в моей спальне, он отреагировал бы более эмоционально, — пробормотала Эльси, искоса взглянув на нахмурившего брови дядю.

— Даже не сомневаюсь, — ядовито процедил повелитель. — И это подводит нас к еще одному нарушенному тобой закону сильфов — ты, имея законного жениха, ввела в свою спальню постороннего мужчину!