Лабиринты Подземья. Кровь для Ворона

Охотник галантно поцеловал руку зардевшейся как маков цвет девушке, она что-то пролепетала в ответ, смущенно отняла свою руку и повернулась ко мне.

— Так я пойду, госпожа Тиалин?

— Да, Элея. Мы с тобой договорились, твое решение окончательное?

— Да, да!

— Хорошо! Я зайду к госпоже Крийне сегодня, договорюсь насчет тебя.

Девушка, напоследок кинув взгляд на Криса, отчаянно покраснела, когда охотник ей подмигнул и чуть ли не бегом покинула комнату.

Ловчий, проводив ее взглядом, упал в ближайшее кресло и закинув ногу на ногу, пристально посмотрел на меня.

— Вот так вот. Шкатулка с тайнами по имени Тиалин немного приоткрылась. Ты, значит, маг, Лин, да к тому же еще и огненный…

Я развела руками.

— Уж так получилось, Крис.

— Долго же ты скрывалась, подруга!

— Долго, — уныло согласилась я. — А толку-то?

— Всю жизнь притворяться кем-то другим невозможно. Рано или поздно все попадаются на какой-нибудь мелочи, чем-то выдают себя, — философски заметил Крис. — Но ты меня удивила! Подумать только! Огненный маг!

— Я и себя удивила, — ворчливо заметила я. — Так глупо попалась!

— Ничего, зато гляди, какие хоромы отвели, Лин! — Крис в притворном восторге всплеснул руками и обвел нарочито восхищенным взглядом роскошную гостиную. — Не чета комнатам ловчих, а?

— Все насмешничаешь, да? Не нужны мне эти хоромы, я бы предпочла остаться в отряде ловчих.

— Это понятно. Но раз уж так получилось, извлекай выгоду, а не сожалей о случившемся.

— Да какую выгоду, Крис? Я боюсь Шердэана! Раньше хоть я не имела дел с ним лично, а теперь вот придворным магом стала. Это ужасно!

— Бойся, — посерьезнел ловчий. — Его и нужно бояться, Тиалин. Но и жить тоже нужно. Жить, а не существовать!

— Да как тут жить?

— Ну, ты что-то совсем захандрила, подруга! Давай-ка мы с тобой в ближайшее свободное время сходим в Эрдикуэн, и я тебе покажу, как весело можно жить!

Я с улыбкой посмотрела на Криса.

— Договорились!

— Вот и ладненько! Пора мне идти, Лин, рад был повидаться.

— И я. Крис, подожди! С тобой пойду. Мне как раз нужно поговорить с госпожой Крийной по поводу Элеи.

— Это та беленькая мышка, что испуганно убежала отсюда, махнув хвостиком? — хмыкнул ловчий.

— Да. Она теперь будет работать у меня. А ты ей, кажется, приглянулся.

— Бог с тобой, Лин! Я детей не совращаю, — хохотнул охотник и мы с ним вместе вышли из моих новых покоев и зашагали каждый по своим делам.

Глава 19

Бесполезный талисман

Мысли Джассины путались. Она изо всех сил пыталась вспомнить что-то — хоть что-нибудь! — из своей жизни, что-то, что было, скажем, неделю, год, десять лет назад. Но помнила девушка только вчерашний день, день, когда она танцевала для повелителя Подземья. Все же, что было до этого, скрывал черный колышущийся туман, заглянуть за завесу которого Джассина, как ни старалась, никак не могла.

Она задумчиво сорвала виноградинку с роскошной грозди и отправила ее в рот.

М-м-м, восхитительно…

По крайней мере, одно Джассине известно наверняка: она — танцовщица и живет в Хрустальным дворце, сейчас находится в своих покоях… вроде бы…

Джассина поднялась с низкого диванчика, на котором в беспорядке были разбросаны небольшие подушки, вышитые птицами и цветами, подошла к огромному — во всю стену — шкафу и распахнула одну из дверок.

Дыхание танцовщицы перехватило от восторга. Сценические костюмы! И сколько их! И как прекрасны и разнообразны они!

Вот платье из красного шелка, окантованное золотой нитью. Оно оставляет открытыми руки, а широкая юбка разлетается во время танца, обнажая стройные ножки танцовщицы.

А вот совершенно закрытое платье с длинными рукавами и глухим воротом. Оно могло бы считаться образцом скромности и целомудрия, если бы не обтягивало тело, словно вторая кожа. Лиловый цвет его изумительно подходит к ее темным волосам.

А вот золотые нагрудники, увешанные подвесками из монет и самоцветов и к ним — полупрозрачные шаровары…

Гм, а разве она танцует гаремные танцы?

Джассина призадумалась: ей казалось, что нет. Но видимо она ошибается, ведь в шкафу обнаружилась чертова дюжина разнообразных нагрудников, еле прикрывающих грудь, шаровар и юбок из полупрозрачных тканей.

Но почему она ничего не помнит? И почему не испытывает по этому поводу ни страха, ни беспокойства? Так только, легкое недоумение и досаду.

Может, воспоминания вернутся, если она займется чем-то, что составляет важную часть ее жизни?

Быстро скинув с себя пеньюар, она облачилась в расшитый мелким речным жемчугом нагрудник и широкую полупрозрачную юбку, стягивающуюся на бедрах широким шелковым кушаком, подошла к большому — во весь рост — зеркалу и окинула неуверенным взглядом свое отражение.

Нет, немыслимо, чтобы она показывалась на публике в столь откровенных нарядах! Может, гаремными танцами она занималась исключительно для себя?