Анна Заховаева

Лабиринты прошлого

***

«Он стоял на автобусной остановке у табачного киоска, одетый в серый плотный длинный плащ, напоминающий рясу монаха. В руках Он держал книгу в темном потертом переплете. Он, то крепко прижимал её к себе, то, казалось, вот-вот выронит её.

Он знал, сейчас Она должна выйти из соседнего магазина «Продукты» и как всегда направится на автобусную остановку, во всяком случае, так было последние три дня, пока Он следил за ней.

Он должен это сделать именно сегодня, именно сегодня, и именно сейчас, через 4 часа Он уже будет лететь в самолете, который умчит его из этой чужой для него страны. Он резко повернул голову и увидел её. Женщина лет пятидесяти с эффектной дамской сумочкой и большим пакетом продуктом прошла мимо его к автобусной остановке и поставила вещи на скамейку. Она поздоровалась с девушкой, которая дружелюбно ей заулыбалась. Высокий мужчина что-то громко выяснял по сотовому, он крикнул в трубку, так, что все, ожидающие автобуса, обернулись. Быстрым шагом Он подошел к Ней, их взгляды столкнулись. Он присел на скамейку поблизости с Её сумкой, рядом положил свою книгу. Увидев подъезжающий автобус, Он резко встал и быстро, почти бегом, вскочил на автобусную подножку. Он смотрел на Неё, и на оставленную им книгу… Машина тронулась. Он достал телефон и, не раздумывая, нажал на «кнопку». Взрыв оглушил Его, так, что Он не заметил, как автобус остановился. Он увидел, что, то место, где Он оставил «книгу» в дыму и огне. Люди стали выскакивать из автобуса. Он спокойно вышел на улицу и пошел к входу в метро….», – мощный порыв ветра открыл окно, он отвлёкся от текста, началась гроза.

ГЛАВА 1. «Синий конверт».

Это был сороковой день после смерти Полины Николаевны Биневской…

Академик, известный врач-психиатр Александр Михайлович Биневский сидел в огромном, бордовом, мягком, несколько мещанским кресле, именно здесь так любила отдыхать его покойная жена. Александр Михайлович слегка откинулся на спинку своего «трона», пытаясь расслабиться, но лишь еще крепче сжал его позолоченные резные ручки. Александр Михайлович посмотрел в окно, унылый, мелкий дождик выбивал на стекле какую то грустную мелодию. Его взгляд скользнул по фотографии с траурной ленточкой, которая стояла рядом с креслом на комоде. Биневский взял фото в руки и сорвал ленту. Это был портрет его Полины. Она, такая красивая жизнерадостная, молодая, с огромными ясными голубыми глазами смотрела на него и улыбалась своей очаровательной улыбкой…

Её жизнь оборвалась сразу!!! Она пошла, как обычно, за покупками, но не вернулась. Сначала её ждали: Может где-то в очереди стоит? Но откуда очереди в наше время!? Потом обзвонили больницы, милицию… Взрыв на автобусной остановке. Какая глупая смерть, а может ли смерть быть умной или какой то иной….?

Шаги заставили академика вздрогнуть, он чуть не выронил портрет жены. В комнату тихо, молча вошли сыновья Биневских и расположились на диване напротив отца, – это Кирилл, Никита и Герман.

Он внимательно стал вглядываться в лица сыновей. «Как они похожи на мать, – рассуждал он. – Боже мой! Почему всё это случилось? Полина, зачем ты решила мучить меня?»

Смерть жены была шоком для Александра Михайловича, дни летели, словно в забытьи. Но сегодня утром жизнь сделала какой-то странный и жестокий зигзаг. «И зачем я только полез в её вещи», – ругал себя Биневский.

Разбирая документы Полиночки, он наткнулся на тщательно запечатанный синий конверт. Он помнил каждое слово того письма.

«Дорогой мой, любимый мой Алекс! Прости меня! Я знаю, что сейчас ничего не возможно изменить. Сотню, нет, тысячу раз я хотела поговорить с тобой об ЭТОМ, но не смогла. Я писала тебе, но рвала письма; я звонила тебе, но молчала в трубку.

Ты психиатр, и, возможно, потом захочешь, осмыслить моё письмо как психоаналитик, пожалуйста, не надо! Пусть это будет просто моё письмо к тебе!

Я всё оттягиваю, как тебе ЭТО сказать! Как? Может, ты проклянешь меня, посчитаешь сумасшедшей или просто стервой?

Александр, я поступила не честно по отношению к тебе, это была месть глупой женщины, которую, как я поняла, ты никогда не любил.

Я изменила тебе с другим! Не знаю, сможешь ли ты простить!? За это Бог еще накажет меня, а черт уже посмеялся.