Лабиринты Роуз.

Наказание краснокрылого Гаюрда оказалось более суровым, чем Соргос ожидал. Солнце пыталась выйти за порог своих покоев, но невидимая дверь не пускала ее, откидывая назад. И чем с большим усилием принцесса драконов пыталась пробиться, тем с большей силой противодействовала магическая граница. Но не только в отношении Солнца магия проявляла свой характер. Слуги высокого роста не отваживались ступить даже на лестницу — такой дикий страх их охватывал. Но стоило в башню зайти коротышкам, они вообще не чувствовали какого-либо сопротивления.

Хотела того Солнце или нет, но она всегда была выше всех. Даже выше короля.

Краснокрылый Гаюрд больше не появлялся, но Соргос ощущал его незримое присутствие. Король замечал, что если проклятый бог был доволен его решениями, то все получалось как нельзя лучше, но стоило задумать что-то, что незримый Гаюрд не одобрял, то хоть лоб расшиби, дело с места не сдвинется.

Конечно, королю приходило на ум, что где-то под замком в таинственной пещере все еще существует зеркало, исполняющее желания, но страж в лице своенравного бога мог отпугнуть любого, пытающегося найти туда лазейку.

Вместе с Фарухом Соргос разобрал старинные манускрипты, подтвердившие рассказанную Гаюрдом историю. Некоторые из документов были написаны рукой самого Ягейро — Варрана, возжелавшего обрести крылья. Зеркало в точности исполнило его страстную мечту, но всю свою недолгую жизнь он казнился, что ссора с братом сделала их обоих несчастными. Ягейро с тех пор всегда был осторожен в желаниях. Жаль, что потомки первого красного дракона с годами утратили знания и все больше превращались в животных.

Фарух, вопреки ожиданиям Соргоса, не оставил королевский дворец, xотя возраст позволял ему уйти на покой. Выпрошенное у бога здоровье и небольшой рост давали ему возможность посещать принцессу Солнце.

Король смотрел на эти визиты сквозь пальцы. Что может изменить старик, привязавшийся к бывшей принцессе драконов, и его воспитанница, взявшаяся неизвестно откуда, и которую он всюду таскал за собой? Жрец и тетушка Катарина прикипели к сироте всей душой. Она заполнила тот уголок в иx сердцах, кoтoрый опустeл послe смерти Анвера.

Сoргoс проводил взглядом Фаруха, спешащего к башне. Большие глаза малышки с любопытством уставились на короля. Соргос улыбнулся, и девочка махнула ему в ответ растопыренной ладошкой. Фарух оглянулся на короля и быстро спрятал оголившуюся ручку ребенка под теплую шаль, в которую была укутана воспитанница.

Воины, отрабатывающие боевые движения, отвлекли короля. Бывшие драконы с трудом привыкали быть людьми, но ничего другого им не оставалось.

— У нас все получится, — как молитву произнес молодой король и почувствовал, как ветер взметнул его волосы. Если бы он обернулся, то увидел бы взмывающего ввысь краснокрылого Гаюрда, прозрачного, как сам осенний воздух.

* * *

— Дай мне ее на руки, — потребовала Солнце, стоило жрецу ступить на последнюю ступень винтовой лестницы. Малышка сама потянулась к принцессе драконов. Ее пухлые руки обхватили шею женщины. Девочка, глядя Солнце в лицо, что-то радостно залопотала.

— Она все сильнее становится похожа на отца, рано или поздно это заметят, — произнес Фарух, потирая уставшие руки.

— Соскучилась, милая моя? Мама тоже тосковала без тебя, — улыбнулась принцесса малышке, вполуха слушая ворчание старика. — Ничего, мы что-нибудь придумаем. Правда, моя хорошая?

Прошел час, и утомленная играми девочка уснула. Солнце накрыла ее одеялом и, чтобы не тревожить сон дочери, вышла с Фарухом на балкон.

— Как она? — с тревогой в голосе спросила Солнце.

Ветер налетал порывами, поднимая полы одежды, бросая в лицо волосы, заставляя закрывать глаза, но двое, стоящие на вершине караульной башни, не обращали на него внимания.

— Еще рано говорить, — замялся старик. — Мне никогда не приходилось воспитывать девочек. И честно говоря, Ваше Высочество, мне боязно.

— Я не зря уговорила тебя остаться в Тонг-Зитте. Да, у тебя почти нет дара, но ты единственный, кто может быть наставником для маленького Бахримана. Вернее, Бахриманши.

— Мы не знаем причину, по которой жрецы оставляли себе только мальчиков. Но я уже сейчас вижу, как сильно она отличается от моего сына. У нее слишком рано проявились задатки сильного мага.

— Ну что же. Придет время, и мы устроим папе сюрприз, — Солнце обернулась на спящую дочь, чьи темные кудри и глаза были в точности как у Петра.

Конец второй книги.