Лаборант

– Н-да, – протягиваю я, выходя из автомобиля. – Ты же в курсе, что это запрещенное для парковки место?

– Ночь на дворе, всем насрать, – фыркает Хантер и, захлопнув дверцу машины, направляется к городской набережной. – Пошли, ты хотела Венецию. У нас она на минималках, имей в виду.

Иду следом за ним, семеню на проклятых каблучищах и тихо смеюсь себе под нос с образовавшейся ситуации. Вот ведь баба, поперлась же, поехала с незнакомцем хрен знает куда и не испытываю от этого ни грамма неловкости или страха. Наоборот, мне весело, я как ребенок предвкушаю невиданное приключение, чтобы забыться в нем от проклятой реальности своей жизни.

Лиза права, мне нужно отвлечься, перестать думать об Артеме и его измене, отдаться чувствам и тайным желаниям, но вот смогу ли я это сделать?

Мне нравится этот симпатичный парень и относительно плана «найти антидепрессантика и забыться в его объятиях», пожалуй, я бы даже была не против. Согласна, есть вероятность, что всем что сейчас происходит движут три крепких коктейля, выпитые мной некоторое время назад… Или четыре?

– Чего как медленно? – поворачивается парень и закатывает глаза. – Да боже ж ты мой, сними ты эти копыта!

– У меня ножки будут грязными! – обиженно отвечаю я, мысленно проклиная идею надеть босоножки на шпильках.

– Какой ужас, это же не решаемая проблема? – усмехается Хантер, с интересом рассматривая мои ноги. – Я серьезно, снимай их нахер, а то таким темпом мы только к утру доберемся до конца набережной.

– Ну, ладно! Только чур за грязь в машине на меня не наезжать! – замечаю на лице парня плохо скрываемую ухмылку.

Вынимаю ноги из не самой удобной обуви в моем арсенале и балдею от ощущения, когда ставлю стопу на прохладную тротуарную плитку. Потрясающе… А если бы еще не плитка, а песчаный пляж – вообще щенячий восторг. Подхватываю босоножки за ремешки и подхожу к довольному парню.

Чем больше провожу с ним времени, гуляя по набережной и разговаривая о всяких мелочах, тем больше понимаю, что мне нравится его улыбка, она заразительная и искренняя. Хантер не красавчик, не такой уж и смазливый парень, но невозможно обаятельный. В нем есть то, что я называю «подача» – он знает, как преподать себя людям, как привлечь внимание, ничего особенного для этого не сделав. Вот он просто улыбается, а мое сердце начинает биться чаще и в животе порхает рой бабочек.

– Расскажешь о себе? – спрашиваю я, в попытках смахнуть внезапно нахлынувшие эмоции.

– А что именно тебя интересует? – спрашивает Хантер, остановившись возле каменного ограждения набережной.

– Почему ты назвал себя Хантер, например? – задираю голову, чтобы посмотреть парню в лицо. Без каблуков я стала совсем коротышкой, едва достаю ему до плеча. – Это прозвище что-то означает или…

– Означает, – сухо отвечает он. – Вернее, означало…

В интонации речи и на лице Хантера отчетливо читается обида и боль разочарования. В силу своего образования и уймы лекций по психологии, даже несмотря на то, что парень достаточно сдержан в своих высказываниях и эмоциях, обиду и боль я не спутаю ни с чем. Эти гадины выгрызают душу изнутри, словно помойные крысы не дают спокойно жить, пока не выжрут все на своем пути, превратив человека в бесчувственную и недоверчивую скотину.

Кто мог его так обидеть и что могло заставить уйти с вечеринки в крутом клубе в самый разгар? Почему-то мне кажется, что наши ситуации с ним чем-то похожи и от этого еще больше хочется узнать его поближе, убедиться в родственности наших душ. А еще хочется обнять, но я сдерживаю этот порыв.

– Поделишься? – ставлю туфли на каменную ограду и, поворачиваюсь к реке, немного ежась от ночного холода.

Красиво… Я люблю этот город как родной, хотя выросла не здесь. Постоянный шум, гудение автомобилей, ночные тусовки – все это заставляет меня почувствовать себя частью какого-то слаженного единого механизма, где каждый значим и выполняет четко отведенную ему задачу.

– А ты поделишься, почему и от кого сбежала? – спрашивает Хантер, я совсем близко ощущаю его тепло и вздрагиваю, когда табун мурашек пробегается по моей спине. – Да, ночью возле воды становится холодно, – усмехается он, а мне так и хочется отклониться назад, прижаться к его груди.

Набережная, огни, откровенные разговоры, двое несчастных… Нет, ну а что? Вся ситуация настолько романтична, что аж мозги плывут от избытка фантазий!

– Я бежала от глупой идеи скоротать одиночество… С одним уродом, изменяющим своей жене, – брезгливо морщусь, вспоминая этот момент.

– У тебя вся ночь впереди, чтобы скоротать ее со мной, – слышу в его голосе ухмылку и ощущаю как начинают гореть мои щеки, ведь двусмысленная фраза пробуждает во мне вихрь разномастных чувств. Черт, он же делает это специально, провоцирует, а я трусиха!

Стараюсь успокоиться и вдыхаю холодный воздух полной грудью, но тут же, закашлявшись, понимаю о каком запахе говорил парень. Как будто не у реки стоим, а в лесу у загнившего болота.

– Черт, если здесь так, то каково же в Венеции?! – возмущаюсь сквозь смех я, повернувшись к нему лицом.