Лаборант

Открываю и закрываю рот, стараюсь выстроить поток мыслей в нужном порядке, но они устроили в моей голове настоящее броуновское движение и не хотят успокаиваться. Взгляд Хантера настолько безразличный по отношению ко мне, что становится ясно одно – он меня на самом деле не помнит.

Обидно настолько, что хочется дать ему по физиономии, сильно и с размаху, но ведь не за что по факту. Больно чуть ли не физически, словно кто-то ковыряется ржавой иголкой в моем сердце, заражая мою кровь горечью. Конечно, а с чего бы ему запоминать какую-то девушку?! Боже, я просто святая наивность, раз думала иначе.

Усилием воли запираю нахлынувшие смертоносной лавиной чувства и собираюсь решить насущную проблему. Проклясть судьбу, поплакать и побиться в истерике я успею потом, сейчас важно совсем другое. Мне нельзя светиться перед органами дорожного правопорядка, поскольку в моем случае это ничем хорошим не закончится, а лишь массой бумажных проблем и огромных штрафов. Проще заплатить парню за хороший ремонт.

– Я прошу прощения за эту ситуацию и готова оплатить ремонт в лучшем сервисе, но только через месяц, – мой голос предательски дрожит, выдавая нервозность. – Раньше совсем не получится…

– Тоже есть проблемки с доками? – усмехается парень и проводит рукой по своим промокшим волосам. Молча киваю, не в силах оторвать от него взгляда. Хорош, тут не поспоришь. – Ладно, иди в машину, а я все же сделаю пару фото на долгую память.

Немного замешкавшись на месте, я все же возвращаюсь в свою машину и завороженно смотрю на кружащего вокруг автомобилей парня, фотографирующего наше ДТП с разных сторон.

Давно мне не было так нестерпимо обидно, до такой степени, что дышать больно. Нет ничего более унизительного, чем пытаться напомнить человеку о себе, когда он не счел нужным тебя запомнить, поэтому я буду молчать. Очевидно, что для меня наша встреча год назад была чем-то ярким, особенным, незабываемым, а для него – рядовой вечерок в бабском обществе. Сейчас самый лучший расклад этого рокового столкновения – обменяться контактами, решить вопрос с ремонтом и снова постараться все забыть, ну или хотя бы смириться, но ни в коем случае не выдавать себя.

– Ну-с, я согласен на ремонт, – садится на пассажирское сиденье рядом со мной Хантер, держа в руках какую-то папку с бумагами. Он настолько громко хлопает дверью, что заставляет меня вздрогнуть от неожиданности. – Хреново, что покоцал чужой подарок, очень хреново. Ну, что поделать, – непринужденно говорит он и протягивает мне какую-то бумажку. – Осмелюсь перейти на «ты» и познакомиться, раз уж наш контакт настолько тесный, – растягивается он в дежурной белозубой улыбке. Злится, вижу что злится. Наверняка уже раз двести обозвал меня обезьяной с гранатой и чем-то в этом духе. – Хантер, приятно познакомиться, а тебя…?

– Аня, – сквозь зубы отвечаю я и принимаю визитку. – Это что?

– Это номер хорошего человека, он не так давно ремонтирует тачки и байки, причем почти за копейки, но все идеально. Он мастер своего дела, – пожимает плечами Хантер и протягивает мне ручку листок. – Валерий Дмитриевич вроде бы зовут мужика, но назовешь Риком – не прогадаешь. А пока, предлагаю обменяться клятвами…

– Чем? – непонимающе хлопаю глазами я.

– Ну не на слово же мне тебе верить… – фыркает Хантер.

Обменялись номерами, написали друг другу расписки и разъехались. Внутри странное чувство, настолько жгучее и мерзкое, что хочется выть. Он не помнит… Он не помнит! Да как же так, вашу мать?!

Паркуюсь возле университета и выхожу из машины, осматривая полученные травмы на бампере.

– Потерпи, детка, мамочка заплатит за ремонт одному засранцу с короткой памятью, когда-нибудь и тебя подлатает, – вздыхаю я.

Перешагивая лужи, иду к зданию универа, попутно здороваюсь с недовольными началом учебного года студентами, а в голове как на старой заезженной пластинке повторяется одна и та же мысль: «Он не помнит!».

Меня невыносимо задевает и злит этот факт. Это же насколько должна быть красочной его личная жизнь, что я затерялась в тени всех приключений?!

– Анита Александровна! – слышу мужской голос за своей спиной и едва сдерживаю желание припустить бегом по лестнице, лишь бы не встречаться с этим мужчиной. – Анита Александровна, подождите!

– Здравствуйте, Андрей Олегович, – поворачиваюсь я к преподавателю ядерной физики, скалясь как белая акула. – С началом учебного года вас.

– И вас, моя дорогая, – мило улыбается Андрей, протягивая мне букет цветов. Лилии… Ненавижу лилии.

– Благодарю вас, мне очень приятно, но не стоило тратиться, – отвечаю я, рассматривая преподавателя.

Не изменился ни капельки. Как был мамкин сын – так и остался. Нет, он нормальный мужик и даже капельку симпатичный. Не толстый, подтянутый, в прямоугольных очках с тонкой оправой, со светлыми русыми волосами, идеально зачесанными набок, глубокими синими глазами и густыми усами. На нем стандартный темно-серый костюм как с чужого плеча, заставляющий выглядеть мужчину старше своих тридцати лет, к которому он чередует всего два полосатых галстука «из бабушкиного арсенала».