Лабрадор Трисон путешествует по свету (сборник)

– А-а-а! Понял. А то смотри, мужик, если не веришь, я могу дать тебе честное слово! Ты понял? Честное слово! А моё честное слово – закон! Если я дал его, – турист со всей силы ударил кулаком по асфальту и затем на место удара поставил бутылку, – всё! Ты поезжай в Ногинский район Московской области и спроси там у любого. Тебе каждая собака скажет, что я – это сталь, гранит… Ты п-понял? Так ты берёшь мой сувенир или нет?

– Тебя как зовут, земляк? – спросил Григорий.

– Федя! – Мужчина протянул руку для знакомства и добавил: – Фёдор Зубоскалов.

– Григорий, – отвечает мой компаньон. – Ты понимаешь, Федя, почему я не могу принять твой подарок?

– Почему? – замер Фёдор и открыл рот.

– Ну подумай сам, – Гриша наклонился к собеседнику, – если я не пью, моя собака не пьёт, друзей у меня пьющих тоже нет и я возьму у тебя это, – Григорий кивнул в сторону бутылки, – ведь пропадёт добро! Понимаешь?

– Ёлы-палы! – Мужчина от такого неожиданного поворота даже прикрыл ладонью рот. – Точно ведь пропадёт. Ну ты даёшь! А чего ж раньше не сказал?

– Не догадался, – улыбнулся Григорий.

– Тогда ладно, – наконец-то смирился турист, и, отправив бутылку обратно в свою сумку, поднялся, и стал прощаться с нами.

– Ты, брат, поторопись, – сказал Григорий, – а то вон твои приятели уже далеко.

Компания и правда маячила уже в конце улицы.

«Действительно, поторопись, а то придётся нам тут ещё трио организовывать. Купим тебе барабан, и будешь греметь им во всю околицу».

Глава 10

Это хорошо, что мой Григорий не употребляет спиртных напитков. Не люблю я пьяных людей. Они становятся какими-то другими, непонятливыми, нудными, навязчивыми. А мы с Григорием вместо всех этих «жизнезаменителей» отправились на рыбалку. Вот это дело. Рыбалку я обожаю. Особенно если есть возможность поплавать.

– Пошли, Царевич, рыбки половим. Знаю тут одно местечко – небольшой заливчик, рыбы там море, хоть консервный завод на берегу открывай.

На рыбалку так на рыбалку. Моё дело – следовать за хозяином. Вы заметили, как быстро я смирился со словом «хозяин»? Но здесь и в самом деле по-другому не назовёшь. Ну какой Гриша мне подопечный? Скорее тут подопечный я сам.

Удивило меня то, что Григорий не взял с собой удочку. Да и лески что-то не видать. Зато мой напарник прихватил какую-то палку. Позже я узнал, что это деревянный гарпун со специальным крючком на конце. Ловец, конечно, из Григория – что из меня баскетболист. Махал он своей палкой, наверное, с полчаса, и никакого толку. Два раза упал в воду, гарпун чуть не уплыл в море. Я уж было подумал, что он всю рыбу распугал и в заливчике никого не осталось, но тут случилось чудо. Григорий поднял палку вверх, на ней трепыхалась огромная рыбина, ну килограммов, наверное, пяти – шести. Гриша с высоко поднятой головой вышел на берег и гордо заявил мне:

– Учись, салага! Вот как нужно ловить рыбу!

«Хм! Тоже мне Емеля со щукой нашёлся. Слово-то какое придумал – „салага“. Судя по его сияющему лицу, должно быть не очень обидное».

Григорий аккуратно вытащил гарпун, замотал рыбу в тряпку и скомандовал:

– За мной, Царевич! Жара. Здесь нужно действовать пошустрее! Сейчас половину сварим, а остальное засолим.

Я ринулся к воде – освежиться напоследок, но через мгновение понял, что совершил непростительную ошибку. Резкая боль пронзила мою лапу.

«Это ещё что такое? Аж в глазах потемнело!»

От боли я взвизгнул и закружился на берегу, словно волчок. Григорий, бросив рыбину на песок, подбежал ко мне и стал рассматривать лапу. Затем выдернул из неё иголку и закивал:

– Ну, брат, ты влип. На морского ежа наступил. Хорошо, если не ядовитый, быстро вылечим. А если… Ну ладно, не будем думать о плохом. Терпи, братишка. Давай бегом в нашу конуру, там у меня есть медицинский спирт, промоем рану. Как раз для таких вот случаев и держал. Слава богу, меня как-то проносило.

До дома мы добирались вприпрыжку. Григорий сказал, что медлить нельзя. В «квартире» Гриша проверил, чтобы ничего не осталось в лапе (обломанных иголок), обработал крошечные ранки, уложил меня на диван, а сам занялся рыбой.

– Ты пока подремли, а я займусь провиантом. Жалко ведь, если пропадёт. Зря, что ли, работали?

Я почувствовал, что у меня поднялась температура, в голове зашумело, глаза заслезились. «Ну что же ты, Трисон, совсем раскис», – мысленно подбадривал я себя, но вскоре уснул. Видимо, ёжик попался мне необычный, ибо то, что мне приснилось, могло привидеться только под воздействием какой-нибудь ядовитой заразы.

Снилось мне, что я участвую в собачьих боях. Сижу в клетке и дожидаюсь своего часа. Передо мной бились два мощных ротвейлера. Ринг огорожен металлической сеткой, вокруг люди кричат, свистят, улюлюкают, усиленно жестикулируют, кто-то смеётся, кто-то с кем-то ругается. Словом, ужас! Ротвейлер поменьше напал первым и вцепился в бок второму. Тот зарычал, словно тигр, и повалил соперника на пол. Однако первый оказался весьма проворным: тут же вскочил и отбежал в угол ринга. Пёс покрупнее стал медленно приближаться. Слышу, говорит:

– Сейчас я тебя съем!

– Смотри не подавись, – ёрничает первый.