Ладья-UT

Вот и Саше как раз сейчас вот именно этот конкретный момент очень полюбился, просто-таки по-первобытному, с улыбкой до ушей. И даже стало понятно почему. Эх, какое замечательное утро! И ведь не просто утро, а утро победы. Наши победили. Смешно звучит, высокопарно, напыщенно, инфантильно и щёконадувательстки, но ведь правда – наши победили, и точка. Значит, и он, Саша, тоже победил. Приобщился, чайник и соня, но ведь делал то что мог, значит это и его победа.

– Только ты по делу спрашивай. – добавила Маша, почти верно угадав Сашины намерения. – Не надо только пожалуйста дурацких вопросов про то, какое атомное число у плутония-238, или про то, кто на самом деле убил Кеннеди.

– Ну, что у атомное число у плутония-238 как раз двести тридцать восемь, я пожалуй представляю… А вот с Кеннеди… Неужто и правда его замочили те, о ком я думаю? – спросил Александр, борясь всё с той же победной улыбкой, но всё же трагическим шёпотом, и старательно округлив глаза. – Неужели… они?!

– Не поверишь, дорогой, но если я скажу тебе правду, – ответила ухмыляющаяся Маша таким же шёпотом. – то мне придётся тебя убить. Ну, серьёзные-то вопросы последуют, или как?

Саша откровенно хохотнул.

– Ты знаешь, красавица, я даже затрудняюсь сказать сколько раз я слышал классику «Если я тебе про это расскажу, то мне придётся тебя убить» за свою длинную жизнь. И вот только сейчас в первый раз за эту самую жизнь, слова эти проговариваются персоной, которая наверное действительно теоретически может такое сделать, причём персона эта совершенно женского пола, да ещё по возрасту мне в дочки годится! Погоди, не перебивай. – Саша предостерегающе поднял руку, как римский сенатор на трибуне. – Эх, Машка, Машка… У меня же на каждый твой ответ по паре новых «зачем?» находится. А давай упростим. Хочешь, я сам тебе расскажу куда ты клонишь? Хочешь?

– Ну давай… – Маша ответила на заговорщическое подмигивание, и принялась изучающе поглядывать, поднявши бровь.

– Да запросто, вот тебе: Сначала мы с тобой выясняем, что всё закончилось хорошо, и ни мне, ни (что примечательно) тебе никуда бежать не надо. Потом ты мне доходчиво и убедительно объясняешь что контора своих не бросает. И что случившееся этой ночью – редкий форс мажор, из которого, кстати, успешно выкрутились, а значит впредь волноваться мне не о чем. А потом ещё вот это, – Саша покачал на руке аппетитный конверт. – Психологи, блин. Я между прочим тоже кое-что по психологии краем уха читал. Подарок подсознательно обязывает человека к ответным уступкам. Так ведь? Экие вы… Что, меня как дитё малое обязательно успокаивать, да ещё и конфеткой манить? По-взрослому объяснить нельзя было?

– Если по-взрослому… Если по-взрослому, то так: я надолго остаюсь в Юте, и одной мне будет трудно. Поработаем вместе?

– Обязательно. – кивнул Саша, и снова заулыбался замечательному утру.

17. Вместо эпилога

– Мистер Роджер, сэр… – не-то проблеял, не-то прохныкал похожий на хорька худосочный сержантик небольшого роста.

Тот, кого назвали мистером Роджерсом, ещё раз осмотрел вытянувшееся перед ним нелепое существо, и решил что на хорька тот, наверное, всё же не тянет. Хорёк – он юркий и хищный, а этот, хоть и мелкий и субтильный как хорёк, но какой-то аморфный. Тютя одним словом. Тютя и разгильдяй.

– О вашем проступке будет доложено командиру авиабазы. Я лично об этом позабочусь. Фамилия?

– Сэр, стафф-сержант Трощановский, сэр.

Мистер Роджерс представил как будет смотреться в написании фамилия этого супчика, предки которого должно быть приехали в Америку откуда-то из восточной Европы, и даже покривился как от кислого.

«И кого теперь только в армию берут?» – подумал мистер Роджерс. – «Впрочем, электрик, он и есть электрик, даже если на него военную форму напялить.»

Потом оглядел испуганного сержантика ещё раз, и подумал, что взяли того в армию скорей всего отнюдь не «теперь» – староват, наверняка перешагнул через предельный возраст для новобранцев лет десять назад, значит – и в рядах как минимум столько же. Да и стафф-сержант уже. Хотя, судя по тому как относится к своим служебным обязанностям – стафф-сержантом и помрёт. И очки у сержантика были стариковские, для дальнозоркости – толстые, сильно увеличивающие глаза, которые глядели сейчас с испугом и скрытой мольбой. Вот же тварь бесхребетная!

Сержантик, поедающий начальство глазами, вдруг моргнул, и мистер Роджерс чуть не рассмеялся. Наверняка бы рассмеялся в голос, если б не приходилось сейчас быть большим боссом, которого командир базы ВВС «Холомэн» представил персоналу как «Это – мистер Роджерс. Его приказы должны выполняться так же беспрекословно как мои.» Понял мистер Роджерс, на кого похож этот растяпа сержант. На Блинки он похож, на рыбку-мутанта из мультсериала. Рыбка из радиоактивного озера конечно поупитаннее, и глаз у неё не два, а три, но вот моргает точно так же уморительно как этот вояка. Моргал сержантик не как все, а – последовательно. Не хлопал обоими глазами одновременно, а закрывал одно веко, потом второе, и открывал сначала первое, а потом второе.