Ладья-UT

– Ты «По его словам», «По моему мнению» и прочий мусор пропускай. «Похоже на правду» тоже, свои оценки – позже.

– Понял. – продолжил Андрей. – Адекватен, но то-ли сильно пьян, то-ли устал, соответственно, расслаблен. Служил в Российской Армии, уволился капитаном. В Америке больше десяти лет, но хочет вернуться в Россию. В Москве остановился где-то поблизости, судя по непроизвольной моторике – на той стороне Проспекта Мира. РУМО предлагала ему сотрудничество, он отказался. Рассказывает об этом чтобы снизить свою ценность для РУМО, выглядеть как человек, не умеющий хранить тайны. К России и органам госбезопасности лоялен.

– Угу, и характер твёрдый, нордический. – ободряюще улыбнулся Зарипов, убоявшись, что сбивая с курсанта спесь припечатал того слишком сильно. Напряжённое лицо было сейчас не к месту. – Молодец, Андрей. Теперь свою оценку. Коротенько.

Андрей на секунду задумался.

– По ощущениям правдоподобно всё.

– Краткость – сестра таланта, но, похоже – тёща анализа. Давай, Андрюша, чуть подробнее.

– По ощущениям правдоподобно всё. – повторил курсант. – По вазомоторике – тоже. Судя по реакции глаз и пальцев, при рассказе работали центры памяти, а не креативные центры, то-есть объект вспоминал, а не придумывал. Да и врать в таком состоянии – надо быть не только превосходным актёром, но и тренированным человеком.

Валерий Мурадович подумал что Андрею надо будет подтянуть оперативную психологию. Впрочем, себя специалистом в этой области он тоже не считал, что называется, «зарос кабинетным жирком» на руководящей работе. Оперативная психология – она же оттачивается «в поле», когда работаешь с людьми. По-этому Зарипов ограничился тем, что коротко сказал:

– Хорошо. Дальше.

Из подсобки выглянула Верочка. Зарипов отрицательно покачал ей головой. Что ж, жест весьма мотивированный – официантка издали интересуется, мол не созрел ли клиент для очередного заказа, а тот так же издали демонстрирует что не созрел. А вот Верочка правильной мотивировкой поведения не озадачилась, захлопала ресницами, потом сделала страшные глаза, быстро-быстро закивала головой, демонстрируя что поняла молчаливый приказ не подходить, и юркнула обратно в подсобку.

«Вот на таких мелочах и сыплются операции.» – мысленно проговорил себе Зарипов прописную истину. – «Была бы сегодняшняя встреча не учебной, а боевой, вот этого конского размахивания головой вполне хватило бы, чтобы операцию провалить. Конечно, будь операция боевой, её бы обеспечивало гораздо больше сотрудников, и Верочку, как неподготовленного информатора просто удалили бы из игры, заставили бы например сказаться больной, или найти другой повод, да и катиться отсюда куда подальше. Однако всё равно – недоработочка!»

– Если отбросить ощущения и включить логику, – тем временем продолжил Андрей. – я не вижу другой причины для лжи, кроме как повысить свою значимость. Похвастаться случайному встречному. Просто не мог он рассчитывать что наскочит тут на кого-то, кого его рассказы заинтересуют с… с профессиональной точки зрения. Ну, а если похвастаться – так он и не хвастался, наоборот, сказал что РУМО его испугало до полусмерти.

– Про то, что РУМО его испугало, ты в первом докладе упустил.

– Виноват, Валерий Мурадович.

– Далее, – продолжил Зарипов. – исключение возможности подставки – преждевременное. Противник теоретически легко мог его подставить Верочке. То, что ты работаешь в органах, и то, что вы дружите – не секрет для многих. Для очень многих. Далее, опять же чисто теоретически исключать возможность банального хвастовства тоже нельзя. Даже с учётом испуга перед РУМО значимость рассказчика повышается. А в общем и целом – молодец, Андрей. В условиях ограничения времени анализ – на отлично. А в деталях проанализируем завтра, чтобы было время подумать. Всё, отдыхай, Андрюша, занятие можно считать… Нет, погоди. Не оборачивайся – объект в нашу сторону движется, готовься знакомить с… папой. Что-то лицо у него больно недружелюбное… Нехорошее лицо.

Колюня распрощался с Александром около семи часов, пообещав встречаться до конца Сашиного отпуска хоть каждый день, не считая встречи однокурсников, которую Петя Ступаков – известный заводила и организатор культ-массовых мероприятий, уже практически подготовил. Саша пересел за стойку бара, решив любой ценой додержаться до девяти часов вечера, и только потом отправляться просыпать часовые пояса. Пофлиртовал с барменшами, познакомился с присевшим рядом дядечкой, вернее – дедушкой.

Дедушка был весь в джинсе, с отсверкивающей лысиной, пониже которой сзади свисал хвостик седых волос, и потому производил странное, какое-то гейско-тинейджерское впечатление. Однако собеседником оказался интересным, и Саша в очередной раз убедился, что большинство первых впечатлений оказывается совершенно ошибочным.

– Фёдор Мордехаевич. – представился дедушка, и застенчиво глянул на нового знакомца, будто это он сам придумал такое сочетание, и опасался, не звучит ли оно нелепой безвкусицей.