Лагерь

- Это как же? - Зимин нахмурился. - Вход - рубль, а выход - два?

- Да не совсем… - одноглазый калека покачал головой. - Войти сюда можно и бесплатно, а вот выходят иной раз и через дымоход.

- Надеюсь, вы шутите?

- А ты не надейся… И не выкай мне больше, - не люблю. - Завхоз продолжал сверлить Зимина сумрачным взором. - Зовут-то тебя как?

- Стасом.

- И кликуха, верно, имеется?

- Ну, если хочешь, можешь называть меня Капитаном.

- Служил, что ли, где?

- Ага, на флоте.

- Капитан… - губы завхоза презрительно скривились. - Небось, в матросиках всю службу пробегал!

- Почему же, был и старшим матросом, только разжаловали.

- Наверное, молодых гнобил?

- Обижаете! Старпома нехорошим словом обозвал. Он мне в рыло съездил, а я сдачи сдал.

- Понятно… - протянул завхоз. - Вижу, не больно-то я напугал тебя.

- А чего мне пугаться? Я птичка пуганая. - Стас пожал плечами. - Авось приживусь.

- Может, и приживешься, только как бы жалеть потом не пришлось.

- Не пожалею.

- Что ж, тогда пошли. Хотел тебя, дурака, образумить, да, видно, не судьба. Покажу - что тут и где. Заодно начальству представлю.

- Интересно, каким это образом? Ты ведь только погоняло мое и знаешь!

- А мне и этого достаточно. Что надо, сам расскажешь, а остальное меня не интересует. - С тяжеловатой неуклюжестью завхоз развернулся. - Все, тронулись, Капитан! Я - впереди, ты - следом. Такой, в натуре, порядок. Ну, а в лагере будешь держаться меня. Главное - ничему не удивляйся и на рожон не лезь. Тогда, может, протянешь до конца сезона.

Несколько секунд Стас глядел в спину удаляющегося человека, потом запоздало подхватил с земли сумку с вещами.

- Эй, минутку! Я ведь даже имени твоего не спросил. Или тоже считаешь, что мне это без надобности?

- Почему же… - завхоз обернулся. - Как раз имя мое тебе может и пригодиться. Мало ли что…

- Так как же тебя кличут?

- А Сильвером. Точь-в-точь как в романе у Стивенсона. Читал такого?

- Было дело.

- Вот Сильвером и зови.

- Так это, типа, погоняло?

- Это у тебя, типа, погоняло, а меня мать Сильвестром нарекла. Это потом уж по хромоте моей в Сильвера переименовали. Так и пристало.

- Что ж, будем знакомы, Сильвер, - приблизившись к калеке, Стас протянул пятерню. Глянув ему в глаза, завхоз зловеще улыбнулся, и Зимин наперед понял, какое испытание ему предстоит. Но даже изготовившись к неизбежному, он никак не мог ожидать, в какой капкан угодит его кисть. Коллега Зимина, Тимофей Лосев, тоже ломал пятаки и узлами вязал гвозди, но дуэли с ним кончались для Стаса более или менее безобидно. Сильвер же щадить нового знакомого не собирался, - сразу же даванул на полную катушку. Будь это кто чужой, Стас ударил бы его свободной рукой, но тут дело пошло на принцип, и он покрепче сжал зубы. Тем не менее, косточки его пару раз отчетливо хрустнули.

- Ну как, больно? - ласково поинтересовался Сильвер.

- Терпимо.

- Врешь, Капитан, больно!… Вот так и суставчики мои по ночам ноют. Больно, а приходится терпеть.

- Где ж ты так натренировался? - сдавленно произнес Стас. Пальцы его побелели от натуги, но он все еще держался.

- Где был, там меня нету. - Сжалившись над Зиминым, Сильвер ослабил хватку. - А ты молоток, не расплакался. А ведь всерьез рисковал без руки остаться.

- Ты тоже рисковал…

Сильвер окинул Стаса пытливым взглядом, приглашающе качнул плечом.

- Ладно, пошли, богатырь… - он пожевал губами, не сразу пробормотал: - Парень ты и впрямь крепкий, но в лагере силушку свою, советую, не показывать.

- Опасаешься, что затопчут?

Завхоз помотал головой.

- Нет, братишка, я другого опасаюсь.

- Чего же?

- А того, что скурвишься. Им такие бугаи тоже нравятся. Так что вербанут тебя, Капитан, и не заметишь…

Глава 6

Кажется, он приближался к нужной точке. И не точке даже, - к эпицентру. Разумеется, ни сожженным тротилом, ни гарью в воздухе пахнуть уже не могло, однако Шебукину все-таки казалось, что он ощущает отчетливый запах смерти. Может, и впрямь были правы господа экстрасенсы, утверждавшие, что все аномальные зоны возникают на месте смертоубийств. Грохнули человечка - вот тебе и отрицательная точечка! Схоронили в братской могиле пару тысчонок беглецов из гетто - и имеем целую патогенную зону, где и дома будут рушиться, и машины глохнуть, и вертолеты на землю валиться. Как бы то ни было, но эти недавние смерти Михаил тоже чувствовал. Тем паче - не чужие люди погибли, - те, кого он знал и любил. Может, их души и нашептывали ему что-то на ухо? Пытались подсказать то, чего не он еще знал?…