Лагерь

- Вот, паря, твой инструмент. Приучайся пользоваться. Им и будешь отрабатывать долг.

- Вы чего спятили! - Игнат снова дернулся. - Вы что, за гомика меня держите?

- Спокойно, братан, это не наше слово, - так Гусак решил. А ты знаешь: его слово - закон. - Укропчик гадливо улыбнулся. - Ну, а чтобы вам легче работалось вашими инструментами, мы вам их малость подрехтуем. И ей по разочку вставим, и тебе до кучи.

- Гады!…

Шварц попытался было зажать рвущемуся Игнату рот, но парнишка так сдавил челюсти, что, зарычав от боли, насильник рванулся в сторону. Воспользовавшись этим, Алена тараном метнулась к выходу, по пути сшибла зазевавшегося Шнобеля. Дуст попытался было ее удержать, но его отшвырнул в сторону вскочивший Игнат. Быстрее молнии они вылетели за порог.

- Уйдут, суки!

- Не уйдут, спокуха! - взметнувшись с пола, Шварц словно пушечное ядро ринулся за беглецами. Как ни крути, а с тем, кто пробегает стометровку за двенадцать с небольшим секунд, состязаться сложно. Из подсобки заговорщики успели выбежать, но на этом их жалкие успехи и завершились. Первой на землю Шварц сшиб Алену. Игнат успел оторваться чуть дальше, но и его коренастый атлет догнал мгновением позже. На этот раз не стал даже толкать - просто подсек футбольным финтом, заставив кувыркнуться в воздухе и юзом проехаться по песчаной почве. Подскочившие напарники довершили дело энергичными пинками. Футбол был одной из немногих игр, что приветствовались в лагере, а потому пинать здешний контингент умел очень даже неплохо…

Глава 12

Ножницы оказались отточены на славу, а потому, покончив с латанием крыши, Зимин приступил к изготовлению флюгера. Когда-то делал такие в коллективном саду у Зинаиды, получалось вроде неплохо. Вот и здесь решил смастерить нечто подобное. Рисунок изобразил по трафарету, а потому ящерка вышла как живая. Огладив жестяные края напильником, выровнял отдельные неровности, приклепал гнезда с крохотными подшипниками. Дело оставалось за малым, и, щедро смазав механизм маслом, он насадил флюгер на вбитый в конек стальной штырь. Крутанув рукой, полюбовался стремительным вращением зверька. Мельком подумал, что мастерить что-либо своими руками - чертовски приятная штука. Может, и зря он пошел в свое время в армию. В ПТУ нужно было путь держать, на завод и в мастерские! Возился бы сейчас с механизмами, отлаживал бы станки, мебель проектировал. Не только приятнее, но и безопаснее! Возможно, и с семьей все само бы собой нормализовалось. Жизнь - она ведь как клубок с нитками, только потяни за кончик - и такой шлейф потянется, что опутает по рукам и ногам. Глядишь, и обошлось бы в его жизни без стрельбы и крови. То есть, с одной стороны - конечно боевой опыт и фронтовые товарищи, но с другой - это ведь не жизнь, когда все время по краю да по казармам, когда не можешь ничего планировать ни на день, ни на неделю вперед. Димка Харитонов рассказывал как-то о пчелах. Дескать, вроде обычные насекомые, а тоже обязаны думать о будущем. Потому как укусить им дается всего один раз. С жалом в теле противника остается часть желудочка, и жизнь пчелиная прекращается. А та же оса живет всегда одним мигом и может кусать хоть сто раз на дню. Потому и глотает все, что угодно, - от пыльцы и мошек до человеческих объедков - в отличие от разборчивых пчел. Зато и ядом осиным не лечат. Даже самые простенькие заболевания. Тем обиднее, что принцип пчелки «укусить и умереть» у людей как-то не прижился. Разве что у японцев - да и то не у всех. Жить по законам ос человечеству нравилось значительно больше…

Сменив масленку на пассатижи, Стас прошелся по всему скату, придав карнизу характерный китайский завиток - не столько для красоты, сколько для прочности, хотя из тех же законов мировой механики следует, что только красивое способно ездить, летать и стрелять. Во всяком случае, Стасик в своей жизни повидал немало оружия и боевой техники, - и мог с честной совестью признать, что чего-то страшного и уродливого среди убийственного этого конвейера он практически не встречал.