Лагерь «Зеро»

– Ива! – вскрикивает Грант и бросается через шоссе.

Когда Грант приближается, собаки бегут в его сторону, лают и рычат через забор. Грант шарахается назад, когда один пес вскидывается на задние лапы и царапает когтями металлические прутья. Глаза собаки – две черные впадины на лоснящейся голове. В висках у Гранта стучит кровь.

– Все в порядке, Энни, – мягко говорит собаке Ива. – Он мой друг.

Она гладит Энни между ушами – и собака устраивается у ее ног. У Ивы красные от холода щеки.

– А я гадала, когда увижу тебя снова. – Она протягивает руку в перчатке через забор. – Тебе можно быть здесь?

– Думаю, да. – Грант оглядывается на склад Копателей, не следит ли кто-нибудь за ним. – Я только что выиграл соревнование.

Грант коротко пересказывает Иве суть игры, в которой поучаствовал с Копателями, и то, что призом был вечер в компании Цветка.

На лице Ивы мелькает раздражение.

– Считаешь меня подарком на вечер?

– Нет, конечно! Но, возможно, это единственный способ увидеть тебя снова, – произносит Грант и быстро добавляет: – Просто поговорить, не для…

Он замолкает, подыскивая подходящее слово: «секс» – как-то бездушно, «трах» – очень грубо.

– …не для близости. – Грант с внезапной болью думает о Джейн. – Прости, что говорю так путано. Я давно ни с кем не был, поэтому сейчас пребываю в некотором замешательстве. Хочу с тобой увидеться, но, возможно, у меня получится прийти только через какое-то время.

– Ничего страшного. Можем не торопиться. – Ива наклоняется к забору. – Я тоже хочу с тобой увидеться.

Двери торгового центра распахиваются, и снова раздается резкий свист. Питбули стекаются к дверям как сверкающая река. Ива оглядывается на «Миллениум» через плечо.

– Мне пора возвращаться. Приходи, как будешь готов. Может быть, найдем иной выход из ситуации.

Ива улыбается Гранту, накидывает капюшон и трусцой направляется обратно к торговому центру. Грант же стоит у забора и наблюдает, как ее темный силуэт движется на фоне белого ландшафта.

«Белая Алиса»

Через шесть недель после визита генерала мы поняли, что наша авантюра остаться на «Белой Алисе» окупилась.

Инженер оказалась беременна.

Вместе с радостным волнением началась бурная подготовка. Какую комнату переделать в детскую, у кого какие знания и медицинские навыки, чтобы принять роды, как перераспределить наши тщательно контролируемые запасы продовольствия и топлива, чтобы обеспечить жизнь еще одного человека.

Лучшим местом под детскую признали библиотеку. Мы решили, что это самая уютная комната, благодаря книгам, стоявшим на полках вдоль стен, и пятнистому глобусу, который светился по ночам. Ботаник срубила березы в теплице, и они вместе с инженером соорудили кроватку. Метеоролог взяла старый армейский спальный мешок, оставшийся от предыдущей миссии, и сшила новый, только крошечный. Программист скрепила кусок березовой коры и фонарик, чтобы сделать ночник, и подключила два транзисторных радиоприемника в качестве радионяни. Биолог исследовала питание новорожденных и посадила корнеплоды и листовую зелень, а картограф с географом из неиспользованных учетных журналов предыдущих миссий смастерили альбом для младенца.

Как и обещала генерал, в следующем месяце с базы пришли новые поставки. Мы получили персональное оружие, новые квадроциклы, военные продовольственные пайки

, дополнительную оперативную память для компьютеров, микроскопы повышенной мощности, бочки с топливом и мешки с высококачественными удобрениями для теплицы. Нам, правда, очень хотелось бы получить подгузники, бутылочки, коробки с детским печеньем, ползунки и мягких игрушечных животных. Разумеется, ничего такого там не оказалось, поскольку Сэл предупредила, что безопаснее будет сохранить наше прибавление в секрете.

– Они заберут у нас ребенка, – объяснила Сэл. – Сочтут, что растить его на станции небезопасно.

Поэтому мы ничего не сказали, когда шаттл сбросил ящик с припасами на лед рядом со станцией.

Сэл, единственная из всех нас, кто рожал, рассказывала, к чему следует готовиться. Она поделила весь процесс родов на три отдельные фазы.

Во-первых, начальные схватки. Внезапное сжатие живота и матки при подготовке к выходу плода. Во-вторых, отход вод, запускающий более интенсивные схватки. Будет больно, предупредила Сэл, и схватки станут чаще. Она назвала эту фазу активными родами и подчеркнула, что здесь придется поработать всем. Наша задача заключалась в том, чтобы сопровождать роды, обмакивать тряпки в ведро с водой и класть на лоб инженеру, дышать вместе с ней.

Сэл посоветовала инженеру попрактиковаться в визуализации: представить себе место, куда она могла бы «уходить», когда ощущения – а она всегда использовала слово «ощущения» и никогда – «боль» – станут слишком сильными.

Затем «активные роды» переходят в более насыщенную и приземленную фазу.

– Ты почувствуешь необходимость выталкивать, – учила Сэл. – Как будто внутри тебя камень и его тянет к земле. Мы называем ее «переходом».