ЛаГГ-3. Истребитель, штурмовик, разведчик. Дерево против металла

Тем не менее в течение первой половины 1939 года конструкторы работали над проектом в чисто экспериментальном порядке, по-прежнему формально числясь в 4-м отделе НКАП, который после реорганизации стал преемником бывшего отдела ГУАП НКОП. По-настоящему «зеленый свет» созданию деревянного истребителя был дан только 29 июля 1939 года. Комитет обороны СССР издал указ «О проведении необходимых работ по запуску в производство новых и модернизированных истребительных, бомбардировочных, штурмовых, разведывательных, учебных и тренировочных самолетов, а также по вопросу о постройке прототипов». Среди прочих был утвержден и проект истребителя Горбунова, Лавочкина и Гудкова, который получил кодовое обозначение «Объект К».

Тут стоит оговориться, что вопреки расхожему мнению толчком к ударным работам по созданию новых истребителей послужили не только испанские события. 22 мая начался военный конфликт (фактически война) на Халхин-Голе. И там наших авиаторов ждал новый неприятный сюрприз в виде новейшего японского истребителя «Накадзима» тип 97, больше известного как Ki-27. Несмотря на то что машина имела неубирающиеся шасси и довольно слабое вооружение (два синхронных 7,7-мм пулемета), благодаря особой конструкции крыла и обеспеченной им высочайшей маневренности она стала настоящей «грозой» советских И-15 и И-16. Только за первые дни воздушных боев потери советской авиации составили 14 истребителей и 11 погибших летчиков. «Самураи» же лишились всего одного самолета.

В дальнейшем, несмотря на принятые меры, отправку в Монголию подкреплений и опытных летчиков, изменить положение и переломить ситуацию в нашу пользу не удавалось. Так, в течение июля при потере 41 самолета японцы сбили 79, в том числе 39 И-16 и 24 бомбардировщика СБ. В целом же в течение кампании, закончившейся к середине сентября, потери советских истребителей почти вдвое превысили потери противника. И хотя «сталинские соколы» постоянно завышали свои успехи, даже приукрашенные итоги боев не устраивали командование и руководство страны. Получалось, что не только немцы со своим «мессершмиттом», но и японцы с «накадзимами» (а ведь наверняка это не последняя их разработка!) наголову обошли сталинский авиапром. В таких условиях многие конструкторские идеи, которые еще два-три месяца назад могли показаться сомнительными и подозрительными, превращались в реальные и перспективные!

29 июля в распоряжение Горбунова, Лавочкина и Гудкова было передано недавно высвободившееся конструкторское бюро завода № 301 в Химках. Ранее это была мебельная фабрика, построенная специально для выпуска мебели для Дворца Советов в Москве (учитывая циклопические размеры сооружения, кресел, диванов и шкафов – тоже гигантских – требовалось очень много!). Предприятие получилось настолько большим, что его решили сначала «по совместительству» загрузить еще и выпуском самолетов. Вначале там работало КБ А.А. Дубровина, которое занималось внедрением в производство французских самолетов Caudron-690 и разработкой новых учебно-тренировочных машин. Однако потом, когда на Харьковском авиазаводе арестовали конструктора К.А. Калинина и Дубровина (по некоторым данным, по ходатайству Яковлева, который не хотел конкуренции в легкомоторной авиации), производство отправили туда. К тому же, где, как не на мебельной фабрике, создавать будущий деревянный истребитель!

Вид спереди

Вид сверху

Более того, вышеупомянутый указ предусматривал постройку сразу двух модификаций самолета. Первый вариант планировался как «высотный» с двигателем М-105ТК (турбокомпрессорный), максимальной скоростью 650–675 км/ч, потолком 12 000 м и дальностью полета 1200 км. Вооружение состояло из двух 7,62-мм пулеметов и двух синхронных 12,7-мм пулеметов БС. То есть в целом соответствовало И-16 поздних модификаций. Стоит оговориться, что мотор с наддувом только еще проектировался.

Второй вариант с также не существовавшим пока мотором М-106П с нагнетателем расчетной мощностью 1350 л/с планировался как «основной фронтовой истребитель». Для него была определена скорость в 600–620 км/ч на высоте 6000–7000 м и потолок 11 000 м. Обязательным условием было наличие пушки в развале цилиндров, а желательным – установка пусковых направляющих для ракетных снарядов РС-82. Оба самолета должны были представить на государственные испытания в феврале 1940 года.