Лагранж-Оэлэ

— Все связано! — Сбросив усталость, Академик потрясает тяжёлыми ручищами, напоминая неистового римского трибуна. — Забыл, как нам под эксперимент вычислительную машину не хотели давать?! Думаешь, жадные дяди в министерстве?! Да, просто не хватает на всех этих машин! Народ накормить не можем! Что не осень, так студенты и научные работники едут «на картошку» в колхоз, а продуктовые электрички в любое время года курсируют между деревней и Москвой! У нас даже в Центральной России не в каждую деревню электричество проведено, люди в туалет ходят на дыру! Ладно! Ракету сконструируем, не сможем, у супостата украдём, а строить её как прикажете, если в технологиях отстаём?! Вон в Хьюстоне, у американов, каждый специалист за своим монитором сидит, вверенные ему параметры контролирует, а руководитель полёта, на свой ящик любую информацию вызвать может. А в нашей Евпатории толпятся табуном вокруг единственного телефона, да возле плакатов по стенам развешанным! Ты сам, Антоша, посмотри! Мы на каждом углу вопим, что наше лучше всех, а купивший заграничный приёмник или магнитофон, сразу получает статус небожителя!

Крыть нечем. Еще не было случая, чтобы купленная в магазине отечественная электроника работала нормально, без вмешательства паяльника и отвертки. И бесполезно нести её в магазин, обменяют на такую же.

— А, вообще… — Вздыхает Миланевский. — Физические законы не зависят ни от государственных границ, ни от политического строя. Вот и наука интернациональна. Только вдумайся, чего бы мы достигли объедини усилия с Америкой, Японией, Европой… Глядишь, и экипаж первого «Аполлона» был бы жив, знай американе про нашего Бондаренко…

У меня появляется мучительный вопрос.

— По-вашему, не доведут до ума «Н-1»?

— Она не нужна военным! — Буркнул Академик, и вернулся к обсуждению предстоящего полёта.

— Ты, что про плёнку говорил? — Интересуется Командир.

Лукаво подмигиваю в ответ.

— Исправил?! Не может быть?!

— Трудно представить какая вышла глупость! В последний момент на заводе улучшили конструкцию блока, да так торопились отправить его нам, что не стали толком проверять. Включили и выключили, всё! А проработай он минут десять, могли заметить, что не выдерживается температурный режим! Зато, автор рацпредложения, получил за него премию!

— Про этих гражданских можешь мне не говорить! Им только акт о завершении государственных испытаний подписать и всё! Дальше, во всём лётчик виноват! Да они бы хоть часок, другой в кабинах посидели… А сколько отличных ребят погибло?!

— Подожди! А как же военная приёмка?!

— О! Знаешь, что сказали на самом верху нашему командованию?! Народ старался, создавая самую передовую технику, а вы не хотите её брать!

Хочу ответить, но у меня замирает дыхание — над лунным горизонтом неспешно поднимается Земля! После безжизненных цементных пустынь её лазурно синий диск с белыми облачными вихрями кажется божественно прекрасным. Он не полон, лишь три четверти, но это даже придает ей шарм, как красавице прикрывшей наготу вуалью.

— Ура! — В один голос орём мы с Командиром, не замечая знакомого треска в наушниках.

— «Иртыши», говорит «Пеликан», как слышите меня…

Позывной корабля слежения «Космонавт Владимир Комаров», ребята знают своё дело, даже когда их швыряют волны Тихого океана.

— Все отлично! Вами любуемся! — Смеётся Командир.

Вспышка белого пламени озаряет лунный небосвод, пронзив белым мечом мрак. Встаёт Солнце. Я даже не догадывался, что на лишенной атмосферы Луне восход так красив. Скоро опять замелькают кратеры да горные хребты, только с каждой секундой мы будем дальше и дальше от них.

— Эксперимент пройдёт в точке Лагранжа на трассе Земли! — Докладываю я. — Подготовка к нему закончена, аппаратура проверена!

Направляемся к дому, но ещё не домой…

* * *

Заскочив утром в кабинет Светланы, Антон застал начальницу без знаменитых очков, с распущенными волосами и игриво расстёгнутой верхней пуговичке на блузке. Пастельных тонов макияж придавал некогда энергичному и агрессивному лицу мягкие, даже девчачьи черты. Выдав серию вполне заслуженных комплиментов, он попросил её подержать в сейфе до конца совещания перетянутый резинкой желтый пакет. Светлана, не колеблясь, протянула за ним руку, и со сладким щебетом откатилась в кресле к черному шкафчику, едва заметному под раскидистыми листьями стоящего на нём цветка. Её юбка вызывающе задралась, но вместо того, что бы отдёрнуть подол, женщина, на манер девочки-манги, плотно сжала колени. Антон поспешил ретироваться, не дожидаясь пока начальница наберет код.

Вернувшись спустя несколько часов, он поделился программерской байкой про туповатого заказчика и рассказал два в меру приличных анекдота. Светлана слушала его закусив кончик ручки и постреливая глазками.

Прямо из начальственного кабинета Антон направился обедать в малюсенькое кафе. Пока ему готовили итальянский сэндвич с салями, парень, поглядывая в огромное окно, аккуратно вскрыл пакет. Съев обед, он внимательно изучил его содержимое, а выйдя на улицу, первым делом отправил пакет в урну.