Лаис Разящая

«Добить» Ирислав понимает своеобразно – с его руки срывается молния, растворяется в теле Лаис, на секунду добавляя сил… но они тут же уходят во всё теплеющий камень.

От молний щекотно, и боль отступает, так что Аделаис даже улыбается. Хоть какое-то удовольствие перед смертью.

– Я так и думал, что грозу ты любишь больше, – сварливо усмехается князь, словно прочитав её мысли.

Это, разумеется, неправда, но Лаис – альд, а они злопамятны, мстительны, и совершенно неважно, на смертном одре или где.

– Гроза честная, – безжалостно отзывается девушка, разглядывая туман над головой. Как будто не насмотрелась. Но почему-то смотреть на Ирислава мучительно-больно и даже дышать становится трудно, в груди стоит ком. Возможно, именно так выглядит обида? Лаис не может вспомнить, чтобы когда-то на кого-то обижалась, по крайней мере, за последние лет десять. Обижаться можно лишь на кого-то очень близкого, а у неё по-настоящему близких-то и было, что мама и Йар, и никого другого она пускать в сердце не хотела и не могла…

– Хорошо, что у тебя нет выбора, – в тон ей, и даже жёстче отзывается князь. Лаис не ждёт сочувствия – жалость унижает альда сильнее всего, но тон Ирислава подстёгивает выплюнуть в ответ какую-нибудь колкость.

Целует, впрочем, Ирислав нежно, но эта нежность быстро теряется на фоне хлынувшего в неё потока силы. Лаис даже сквозь прикрытые веки видит светящиеся синие снежинки, рассыпающиеся от её тела – камень не успевает забирать всё, да ему столько и не вместить – ни один искусственный накопитель не способен вместить и тысячную долю стихии, ибо стихия – это бесконечность. Князь черпает из бездны… и очень скоро эта бездна вновь в него заглянет. Лаис не хочет так, но у неё и в самом деле нет выбора, она даже оттолкнуть князя, и то не может… Может лишь не отвечать на поцелуй. А впрочем… нет. Даже это – нет.

Она точно не поняла, когда камень сдался и треснул – не было никакого рывка, ничего, а если и было, то потерялось, затёртое, заглушённое другими ощущениями. Просто в какой-то момент Ирислав отстранился и надел обратно своё кольцо, отворачиваясь и пряча слишком тёмные глаза, а она смогла сесть, и обнаружила, что свечения нет, и камень – самый обычный, стремительно остывающий булыжник…

Лаис недоверчиво ощупала совершенно целое тело, и поспешно спрыгнула с камня. Пусть разум и говорит, что теперь камень не опаснее любого из своих собратьев – мёртвый, хоть и ещё горячий, но тело реагирует запоздавшей волной ужаса.

– Госпожа Аделаис, – церемонно обратился князь, глядя куда-то под ноги. То ли выражение высочайшего доверия, то ли просто избегает на неё смотреть. – Я прошу прощения у народа альдов. Я не давал согласия на подобное, но как уже говорил, одобрил ряд исследований с целью поиска защиты от вашей магии. Мне следовало лучше следить за ходом исследований и больше в них вникать. Мне жаль, что вы пострадали, и что пострадали или могли пострадать другие альды. Мои люди сейчас допрашивают мага, который это всё организовал, результаты допроса и самого мага я готов передать альдам.

– Я всё передам моему королю, Ваша Светлость, – тихо отзывается она, склоняя голову. Губы горят от поцелуев, и мучительно хочется продолжения, хочется утвердиться в этом мире, почувствовать себя живой… Но князь хоть и поднял взгляд, смотрит непроницаемо, он закрылся своим кольцом и статусом, и Лаис знает, что так будет лучше всего. Кроме того… князь извинился перед народом альдов, но и не подумал извиниться перед ней. Обида жжёт в груди, сковывает горло.

Она тянется к отводу глаз – глупо стоять тут и молчать, когда всё сказано, пусть Ирислав и смотрит на неё так, словно чего-то ждёт… Пора уходить.

Привычное, знакомое с детства всем альдам заклинание срывается. И сама Лаис тоже словно срывается – падает на землю, совершенно дезориентированная, ей кажется, что воздух вокруг неё закрутился в спираль, но Ирислав ведь не снимал кольцо…

Князь, словно того и ждал, подхватывает её на руки и куда-то несёт.

– Ваша Светлость, поставьте меня, – цедит она.

– Госпожа Аделаис, – учтиво отзывается тот. Впрочем, учтивость его обманчива. – Боюсь, у вас нет выбора.

Лаис делает ещё одну попытку применить магию… и теряет сознание.

Комната, в которой она приходит в себя, ей очень хорошо знакома. Именно здесь она проводила почти каждую ночь последние несколько месяцев… покои князя. Куда ни посмотри – всё о нём, всё о страсти. О безвозвратно минувшем, но не отболевшем.

Лаис чувствует себя странно. Уставшей. Разбитой. Несмотря на то, что пробыла без сознания довольно долго. Она садится, подтягивает одеяло и закусывает губу.

Неужели магия альдов ей больше недоступна? Это звучит невероятно: каждый альд обладает магией с рождения, это в крови, в дыхании, в самом существовании… Она теперь не альд?.. Или ей недолго осталось?

Девушка упрямо зовёт магию. Очень осторожно. Самую мелочь. Просто зов. Обычный зов альда своему королю. Не получается. Даже это не получается…

Зато приходит князь, которого она не звала. Впрочем, это же его покои, так что если кому и уходить, то ей.