Лахтак

Отдохнув немного, Ларсен и его спутник попрощались с экипажем "Лахтака" и исчезли в темноте. Степа не вышел на палубу, чтобы проводить их: он сидел возле матроса-охотника Эрика Олаунсена.

Ч А С Т Ь Т Р Е Т Ь Я

ЭЛЬГАР

Г л а в а I

С каждым днем рассвет становился все продолжительнее. С одиннадцати часов утра на небе исчезали звезды. Моряки нетерпеливо ожидали солнца. Полярная ночь кончалась.

Весной в Арктике бывают особенно свирепые морозы, но, ожидая солнца, экипаж "Лахтака" уже не обращал на них внимания. Утомленные темнотой люди радовались этим морозным рассветам.

И вот наконец пришел долгожданный день. Это было в начале марта. Кар задолго предупредил, что в этот день, если будет ясная погода, они увидят солнце.

Около полудня на палубе собралась вся команда "Лахтака". Эрику Олаунсену тоже помогли выйти из кубрика. Впервые после болезни он выходил на палубу. Норвежца посадили на ящик из-под тросов. Он вдыхал свежий воздух и ожидал радостного события: восхода солнца. Олаунсену можно было дать около сорока лет. Лицо у него заросло бородой. Меховая шапка сдвинулась на лоб. Глаза из-под нее смотрели твердо и безусловно честно. Бросалась в глаза истощенность этого человека.

Возле норвежца стоял Степа. Он не отрываясь следил за горизонтом.

На капитанском мостике Кар и Запара готовились к астрономическим наблюдениям.

Торба собрал вокруг себя остальных моряков и весело рассказывал о своем давнем приключении - как он и его приятели продавали в каком-то порту медведя.

- Плавал я тогда на маленьком ледоколе "Свистун". Летом стояли мы на ремонте. И вот на второй или на третий месяц, - солидно и негромко говорил механик, - команда подводной лодки, стоявшей в доке рядом со "Свистуном", пригласила нас на вечеринку. Там наши ребята разошлись и начали выступать с речами. Вот один и говорит: "Взаимно приглашаем наших хозяев в следующий выходной к себе в гости". Все зааплодировали, закричали "ура". Подводники поблагодарили и обещали прийти.

Вернулись мы на "Свистун" и на следующее утро начали думать о встрече с подводниками. Денег у нас тогда было только что на папиросы. А нужно было угостить, ужин предложить такой, чтобы гостеприимство наше долго помнили и другим о нем рассказывали. У судового комитета тоже денег не было. А на берег, в комитет, не ходили, потому что прорыв у нас тогда был и в такой момент просить неудобно.

Плавал с нами на ледоколе молодой рыжий медведь. В эту трудную минуту решили мы его продать. Выбрали двух продавцов - одного кочегара и одного матроса - и послали с медведем на берег. Хоть и жалко было расставаться с Рыжим, но другого выхода мы не видели.

Вскоре возвратились наши продавцы без медведя, но с деньгами. Ну ладно. Только вот через какой-нибудь час после их возвращения слышим на палубе шум. Выскакиваем, а это матросы и кочегары кричат от радости, а среди них с боку на бок медленно переваливается наш Рыжий. На шее у него веревка, и конец ее по палубе волочится. Выходит, убежал наш мишка от своего нового хозяина. Сообразили мы тогда: рыжим мишкой можно торговать сколько угодно. Повели его снова на продажу. На этот раз и я пошел. Вышли на базар, где собаками торгуют. Как увидели собаки нашего Рыжего - такой шум подняли, что прибежал комендант базара и прогнал нас оттуда. Перешли мы тогда в тот ряд, где продают живую птицу. С одной стороны петухи поют, гуси гогочут, а с другой - какие-то старички канареек в клетках предлагают. Стоим мы с нашей "птицей". Подходит высоченный гражданин с огромным животом, в зеленом пиджаке и синем картузе. Осмотрел нашего Рыжего и купил. Заплатил, потянул за веревку и пошел. Медведь охотно побежал за ним. А мы тоже - следом. Интересно, вырвется Рыжий или нет. Прошли базар, два переулка, перешли через сквер, где сидели няньки с детьми, и остановились на центральной городской площади. За медведем бежала толпа мальчишек. Но, едва зазвонил трамвай, проезжавший мимо нашего покупателя, как Рыжий изо всей силы рванулся в сторону. Его новый хозяин шлепнулся и выпустил из рук веревку. Мальчишки, которые шли за медведем, с криком бросились наутек. Убегая, Рыжий толкнул какую-то гражданку с зонтиком. Гражданка выронила зонтик и закричала не своим голосом от страха. Рыжий, по-видимому, испугался и помчался еще быстрей. Народ на улице разбегался во все стороны, а мы смеялись, словно смотрели в кино Игоря Ильинского или Пата с Паташоном. Через минуту Рыжий пропал из виду. Возвратились мы на пароход, а мишка наш уже дома. Прошло немного времени, и повели мы его в третий раз продавать...

- Эй, ребята, - крикнул с мостика Кар, - солнце всходит!

Все отвернулись от Торбы и впились глазами в горизонт. Над краем ледяного поля гасло красное зарево. Вот из-за моря выплыл огненный шар. Вокруг него на снеговых сугробах заиграли золотые брызги. Солнце победило полярную ночь.

Моряки закричали "ура". Котовай заиграл на трубе, а Вершомет ударил в самодельный бубен.

- Мы ликуем, словно древние дикие племена, - сказал метеорологу Кар.

Тот притопнул ногой и ответил хриплым от волнения голосом: