Лакки Старр и океаны Венеры

– Атмосфера Венеры состоит из азота и двуокиси углерода. Кислорода в ней нет. Мы все это знаем. Ничто не может гореть в атмосфере Венеры. Тут не может быть огня. Миллионы лет венлягушки, вероятно, ни разу не видели огня; они не могут о нем знать. Даже если кто-нибудь из них видел огонь в куполах, они могут понять его природу не больше, чем устройство наших кораблей. Как видите, мысли, которые нам сообщали, происходят не из мозга венлягушек, а из мозга человека, использовавшего лягушек в качестве своего орудия.

– Но как это можно сделать? – спросил Тернер.

– Не знаю, – ответил Дэвид. – Хотел бы знать. Несомненно, для этого нужен гениальный мозг. Человек, который хорошо знает, как работает мозг. – Он холодно взглянул на Морриса. – Для этого нужен человек, специализирующийся, например, в биофизике.

Все глаза устремились на венерианского советника, с его круглого лица отхлынула кровь, и седые усы, казалось, едва выделяются на его бледном фоне.

Глава 16. Враг!

Моррис наконец смог вымолвить:

– Вы пытаетесь… – и его хриплый голос замер.

– Я ничего не утверждаю, – спокойно сказал Дэвид. – Я всего лишь высказываю предположение.

Моррис беспомощно огляделся, по очереди заглядывая в лица четверых собравшихся в комнате; все смотрели на него с напряжением.

Он, задыхаясь, выговорил:

– Это безумие, полное безумие. Я первым сообщил обо всем… об этих… неприятностях на Венере. Можете найти в штаб-квартире на Земле первоначальный рапорт. Я его подписал. Зачем мне обращаться к Совету, если я… Каковы мои мотивы? А? Каковы мотивы?

Советник Эванс беспокойно зашевелился. По быстрому взгляду, который тот бросил на Тернера, Верзила заключил, что подобное вынесение сора из Совета наружу, в присутствии посторонних, ему не понравилось.

Но он сказал:

– Это объясняет усилия доктора Морриса по дискредитации меня. Я мог нащупать истину. В сущности, я почти нашел ее.

Моррис тяжело дышал.

– Я отрицаю все это. Это заговор против меня, и для вас это плохо кончится. Я добьюсь справедливости.

– Вы считаете, что должен состояться суд Совета? – спросил Старр. – Хотите, чтобы ваш случай рассматривался на заседании объединенного Центрального Комитета Совета?

Дэвид ссылался на процедуру, предназначенную для суда над членами Совета, обвиненными в измене Совету и Солнечной Конфедерации. За всю историю Совета ни один человек не представал перед таким судом.

При этом упоминании последние остатки самоконтроля покинули Морриса. Подняв кулаки, он с яростным воплем бросился на Дэвида.

Тот проворно перескочил через ручку кресла и в то же время сделал знак Верзиле.

Верзила ждал этого сигнала. Он продолжал следовать инструкциям, которые дал ему Счастливчик на борту «Хильды», когда они входили в шлюз Афродиты.

Послышался свист бластера. Мощность выстрела была низкой, но ионизирующая радиация вызвала появление резкого запаха озона в воздухе.

Все застыли. Моррис лежал, спрятав голову под перевернутым стулом, не делая попыток встать. Верзила продолжал стоять, как маленькая статуя, держа в руке бластер, как будто был заморожен в момент выстрела.

А обломки цели выстрела валялись на полу.

Лу Эванс первым пришел в себя, но лишь для восклицания:

– Во имя космоса!..

Лайман Тернер прошептал:

– Что вы сделали?

Моррис, который тяжело дышал от недавних усилий, ничего не мог сказать, только молча уставился на Счастливчика.

Тот сказал:

– Прекрасный выстрел, Верзила. – И Верзила улыбнулся.

Компьютер Лаймана Тернера лежал на полу в сотнях обломков, большая часть его просто испарилась.

Тернер наконец обрел голос:

– Мой компьютер! Идиот! Что вы сделали?

Старр строго ответил:

– Только то, что должен был сделать, Тернер. Теперь все молчите.

Он повернулся к Моррису, помог полному венерианину встать и сказал:

– Простите меня, доктор Моррис, но я должен был полностью отвлечь внимание Тернера. Пришлось для этого использовать вас.

Моррис сказал:

– Так вы не подозреваете меня в…

– Ни в малейшей степени, – сказал Дэвид. – И никогда не подозревал.

Моррис отодвинулся, глаза его сверкали гневно и горячо.

– В таком случае вы обязаны объяснить, Старр.

– Перед этой встречей, – начал Счастливчик, – я никому не решался сказать, что за венлягушками стоит человек. Я не мог этого вставить даже в свое сообщение на Землю. Я понимал, что, если сделаю это, подлинный враг решится на отчаянный поступок – может быть, действительно затопит один из городов, а угрозой повторения этого будет шантажировать нас. Но пока он не знает, что я заподозрил присутствие человека за венлягушками, я надеялся, что он ограничится тем, что постарается убить меня и моих друзей.