Лакомый кусочек

Надев пальто и выйдя из офиса, Мэриен прошла по коридору к лифту и спустилась в душной кабине на первый этаж. Ее мысли все еще вертелись вокруг «любителя женского белья». Она представила себе его интеллигентное лицо, его вежливые обходительные манеры, которыми он напоминал старомодного страхового агента или гробовщика. Ей было любопытно, что за интимные вопросы он задавал и что бы она ему ответила, если бы он позвонил ей («А, вы, должно быть, «любитель женского белья»? Много о вас слышала… Думаю, у нас есть общие знакомые»). Она представила его себе: деловой костюм и строгий галстук с диагональными коричневыми и бордовыми полосками, начищенные до блеска ботинки. Возможно, его нормальный мозг свихнулся от рекламы корсета в автобусе – то есть он был жертвой общества. Общество тычет ему в глаза этими стройненькими, похожими на резиновых кукол, женщинами, настойчиво, даже навязчиво, предлагая любоваться их инструментами обольщения, а затем отказывается предоставить их ему в пользование. Решив купить один из таких аксессуаров, он обнаружил, что к нему не прилагается обещанное содержимое. Но вместо того чтобы рассердиться и метать громы и молнии в пустоту, он стоически пережил свое разочарование и решил, как и подобает здравомыслящему неглупому мужчине, отправиться на поиски своего облаченного в разрекламированное белье идеала женственности, который он так страстно возжелал, использовав для этого подручное средство телефонной коммуникации, предложенное обществом. Вполне справедливый обмен: ведь общество было перед ним в долгу.

Когда она вышла из здания на улицу, в голову ей пришла новая мысль. А вдруг это Питер! Он вполне мог выбежать из своей адвокатской конторы в ближайший телефон-автомат и начать обзванивать домохозяек в Этобико. Так он выражал свой протест – против чего? Маркетинговых опросов? Домохозяек в Этобико? Галантерейных стимуляторов похоти? Или против жестокого мира, заключившего его в оковы неумолимых юридических обязательств и не позволяющего ему поужинать с ней? Ну конечно: он же у нее узнал название ее маркетинговой компании и смог все выяснить о процедуре официальных телефонных опросов. Возможно, это и было его истинное «я» – тот самый глубинный Питер, кто в последнее время занимал все ее мысли. Возможно, это именно то, что таилось глубоко в нем, скрывалось под маской, под многими масками. Та тайная личность, которая, вопреки ее догадкам и малоудачным попыткам распознать, так и осталась непостижимой: Питер – он-то и есть «любитель женского белья»!

14

Первое, что увидела Мэриен, когда ее голова, точно перископ подводной лодки, поднялась над ступеньками их лестницы, были голые ноги. Над ними возвышалась Эйнсли, которая стояла, полуодетая, на крошечной площадке перед их дверью и глядела на нее – и на ее обычно ничего не выражающем лице мелькали почти неуловимые тени удивления и недовольства.

– Приветик, а я думала, ты сегодня ужинаешь с Питером. – И она бросила укоризненный взгляд на пакет с купленной по дороге едой.

Прежде чем ответить, Мэриен преодолела последние ступеньки.

– Так планировалось, но все сорвалось. У Питера в офисе случился аврал.

Она отправилась на кухоньку и вывалила содержимое пакета на стол. Эйнсли последовала за ней и уселась на стул.

– Мэриен – театрально воскликнула она. – Это должно произойти сегодня вечером!

– Что произойти? – устало спросила Мэриен, ставя пакет молока в холодильник. Она даже не слушала.

– Это самое. С Леонардом. Ну, ты понимаешь.

Мэриен была настолько поглощена своими мыслями, что не сразу поняла, о чем говорит Эйнсли.

– Ах, это… – Задумавшись, она скинула пальто.