Лакомый кусочек

— Ты к себе несправедлива, — сказал он терпеливо, — просто ты ищешь в темноте серую мышь. А свет включить пока нет возможности — ты еще не нашла выключатель. Естественно, искать серую тень в темноте трудно.

В его словах была правда, заставившая меня взглянуть на него с интересом. Он был очень даже умен, мой бедный жиголо.

— Успокоилась? — спросил он.

Я кивнула в ответ. Действительно, надо было найти выключатель. А сейчас мне хотелось выяснить все о Виктории.

* * *

О Виктории он начал говорить неохотно. Познакомился с ней год назад. Честно говоря, сразу влюбился, потому что от ее красоты дух захватывало. Очень удивился, когда ему ответили взаимностью.

Познакомились они на съемках какого-то фильма — он тогда еще был каскадером, а Вика играла главную женскую роль. Выглядела она беззащитной и трогательной. На Александра смотрела широко раскрытыми глазами, и сначала все было исполнено романтики — они гуляли по берегу моря, так как съемки проходили в Одессе, несли романтическую чушь — и Александр, честно говоря, недоумевал, как такой цветок мог распуститься на этой свалке. О том, что она дочь Сечника, он знал — Виктория уже была довольно известной и не исчезала с обложек журналов.

Роман их начался красиво, и Александр опасался, что по возвращении в Москву они просто друг друга забудут — так обычно случается. Но она позвонила ему, и они встретились. Потом он познакомился с Елисеевым.

Вспомнив о Елисееве, Александр передернулся.

— Елисеев был омерзительной личностью, Таня, — сказал он. — Я вообще не понимал, как Виктория может жить с ним. Я уговаривал ее все бросить. Она только смеялась. Сказала, что ей нужно много денег, очень много. Я их заработать не смогу. Мы поссорились. Я сел на мотоцикл и помчался… Куда летел — не знаю. Только очнулся я в больнице, и мне сказали, что о своей прежней работе я должен забыть… Вот и все.

Он посмотрел в окно.

— И ты ее простил? — спросила я.

Он усмехнулся.

— Она примчалась ко мне на следующий день. Плакала, умоляла ее простить. Сначала я отворачивался и скрипел зубами. Потом…

«Потом им удалось сделать из тебя циника», — подумала я.

— Мне стало на все наплевать, — закончил он. — Потом я встретил Ленку, — кстати, она, может быть, и глупышка, но не подлая. Виктория сначала злилась, затем привыкла.

«Потому что для нее главное, что ее игрушка рядом с ней. Красивая, любимая игрушка. Она не виновата, конечно, ее так воспитали».

— Понимаешь, она не виновата, — сказал он. — Ее так воспитали.

Я сделала усилие, чтобы не хмыкнуть. Конечно, кто же сомневается? Такая красивая девочка просто привыкла получать желаемое любой ценой… Любой ценой?! Я приостановилась. Девочка, способная отдать за вожделенную игрушку все, что угодно…

— Сейчас я задам тебе очень неприятный вопрос, — предупредила я его, — Виктория — наркоманка?

* * *

Он отвернулся. Отвечать ему не хотелось.

— Да, — кивнул он наконец. — Но к смерти Елисеева это не имеет никакого отношения.

Сейчас все имело отношение к смерти Елисеева.

Мне было не очень приятно делать ему больно. Но я спросила:

— А вернуться к своей работе ты никогда не сможешь?

Он пожал плечами:

— Кто же меня туда возьмет теперь? Я и сам не смогу…

Он вздохнул. Ладно, что-нибудь придумаем потом. Когда я раскопаю в темной комнате серую мышку. Или хотя бы найду, где включается свет.

* * *

После его ухода я пыталась сложить картинку из мозаики с названием «Виктория». Итак, поздний ребенок. Росла без матери. Победила на конкурсе красоты. Стала актрисой. И — наркоманкой. Почему? Приучил Елисеев? Возможно. Но возможно, что все наоборот.

Я посмотрела на кости. По-моему, вы уже отдохнули, сказала я им. Пора продолжить.

Не знаю, были ли они со мной согласны. Впрочем, я мучаю их не так уж и часто. Могут и поработать.

Тем более что без них трудно понять, говорил ли Александр правду или он блефует. Конечно, хотелось ему верить. Но мои желания, увы, не всегда совпадают с суровой действительностью. Итак, Александр.

Первый бросок: 1-20-25.

«Вы используете свою привлекательность в эгоистических целях, с равнодушной легкостью разбивая мужское сердце».

Ну вот, пошли нравоучения. Правда, мне было приятно, признаюсь, что я это сделала. В конце концов, разбить сердце кавалера красавицы Виктории — это вам не деревенскому парню голову вскружить.

Ладно. Самолюбование никогда не приводит к хорошим результатам, напомнила я себе. И сделала второй бросок. «18-7-34».

«Поссоритесь с очень близким вам человеком, и притом серьезно, хотя причина будет незначительной и главным образом исходящей от вас».

Он действительно был близок к разрыву с Викторией. Это я почувствовала и без моих советчиков.

Ладно. Пока нет ясности. Третий раз я кинула уже почти без надежды. Видимо, Александр был действительно откровенен.

Третий раз вышло: 26-4-14.

«Противники стремятся подавить вашу волю. Есть вероятность, что кто-то, кого вы считаете другом, на самом деле окажется предателем».