Лала, или прибрежный огонек

– Что-то вчера это было не заметно, – лукавил он. Кирилл втихомолку посмеялся, поскольку понял, что сестра придумала это нарочно.

– Конечно, ведь аллергия не сразу проявляется... ап-чхи!

– И что же мне теперь из-за твоей аллергии бросить курить? – иронично улыбаясь, спросил он. Кирилл уже стал предчувствовать, что его сестренка вот-вот обидится и попытается как-нибудь задеть самолюбие Филина.

– Да! – резко ответила Вика. – Выбирай либо мою компанию, либо компанию воняющей сигареты! Ап-чхи!

Брат с каким-то напряженным любопытством следил за игрой сестры. Он впервые увидел, как хорошо Вика умеет притворяться, если ей что-то не нравиться. Филин, не зная верить ей или нет, немного помолчал. Потом он вынул из кармана слегка помятую сигарету, посмотрел на нее и сказал:

– У моей мамы тоже есть такая аллергия.

С этих пор Филин дал себе зарок более не курить, по крайней мере, в присутствии аллергиков.

Внук таинственного Исидора Афанасьевича поведал вскоре о своем разговоре с дедом. Итак, детям стал известен приблизительный «адрес» лисицы. Но как добраться по этому «адресу» еще предстояло выяснить.

– Филин, ты ведь знаешь эти места, так? – на всякий случай спросил Кирилл.

– Не совсем, – смутившись, ответил парень. – Но, если дедушка говорил о той опасной тропинке, которую я знаю, тогда мы у цели.

При слове «опасный» в памяти Вики сработало внушение Екатерины Николаевны, и перед тем, как отправиться в путь, она забежала в комнату, чтобы захватить с собой рюкзачок. «Все-таки, – подумала Вика, – в опасную дорогу нелишне взять с собой йод и бинт».

– А чем та тропинка так опасна? – поинтересовалась девочка, когда они все уверенней «покоряли» Кастель – гору, у подножия которой находился их пансионат.

– Она, насколько я помню, очень узкая и тесная потому, как над ней еще нависает скала, – говорил Филин, все больше веря, что его дедушка упомянул именно эту дорожку. Они шли больше тридцати минут и слегка подустали. Вика предложила немного отдохнуть. Хотя это был только предлог, ибо, на самом деле, девочка заметила очень красивое дерево, на которое нельзя было смотреть с равнодушием. Это была высокая пицундская сосна. Она одиноко росла у самого обрыва, за которым взору открывалось безмерное, изумрудное море. Кирилл тем временем запечатлевал на видеопленку самые красивые уголки. Он снимал маленькие, ласково поющие горные ручьи, не оставались без внимания и растения, ослепляющие своей яркой зеленью. Кирилл уже в своем воображении показывал будущим зрителям начальные титры. Увидев сестру, так похожую в этот миг на фею, он вдруг понял, что она обязательно должна быть героиней его фильма.

– Вика! – окликнул он. – Представь, что ты лесная фея. Говори что-нибудь.

– Стихами? – рассмеялась она. – Ведь феи говорят стихами. Эй, Федерико Фелини! Подскажи, как мне говорить.

Филин тут же изобразил из себя гениального, и оттого, как ему представлялось, нервного режиссера. Кирилл, соответственно, сделался в эту минуту оператором.

– Давай, стихами, – посоветовал Филин. – Итак, дубль первый!

Вика встала на цыпочки; танцуя и кружась, она начала на ходу придумывать стихи:

Я маленькая фея,Живу не робея,По земле летаю,Цветы собираю.

– Так, так, – поддакивал Филин. – Кирилл, что ты, как медведь неуклюжий?! Эх, жаль я фотоаппарат не взял!

Обнимая душистый ствол пицундской сосны и, словно приглашая ее на танец, Вика продолжала свои стихи:

Все звери и птицы —Мне братья, сестрицы...

Но вдруг запас стихов иссяк. Вика внезапно остановилась и раздосадовано посмотрела как бы сквозь мальчиков. Однако, на самом деле, она так смотрела, потому что увидела Исидора Афанасьевича.

– Кто бы мог подумать! – всплеснула Вика руками. Мальчики обернулись. По той дорожке, где они несколько минут назад поднимались к своей заветной цели, действительно, шел дед Филина.

– Скорей же! Давайте спрячемся! – резко предложила Вика.

– Поздно, он нас заметил, – хмуро ответил Филин. – Вон, он уже зовет меня.

– Мы тебя не бросим, – не без доли героизма сказал Кирилл. В самом деле, для того, чтобы объясниться с Исидором Афанасьевичем, понадобиться либо сказать правду, либо состряпать какую-нибудь выдумку. Старик казался настолько проницательным, что у всех троих иногда мурашки по телу пробегали. Они подошли к нему с твердым решением не поддаваться никаким упрекам и угрозам.

– А чего это вы тут делаете? – с издевкой поинтересовался Исидор Афанасьевич, когда ребята подошли к нему.

– Кино, – просто сказал Филин.

– Вам здесь опасно находиться, – стал ворчать он. – И куда только родители смотрят?

– Дедушка, мы сюда случайно забрели, – стараясь его задобрить, ласково пролепетала Вика. – А вы куда идете?

– Гуляю.

– А что же, разве для вас эта дорога не опасна? – не выдержав, съехидничала девочка. Кирилл взглянул на сестру с укором, и та поняла, что ей лучше помолчать. К счастью, дед пропустил Викино ехидство мимо ушей.

– Пойдем обратно? – спросил Филин друзей.