Ламберт

– И я рада тебя видеть. – С наигранной обидой в голосе говорю я. – Вот. Наконец-то вручаю.

Я протянула ему сверток.

– Таааак, и что же тут? – Он аккуратными движениями ловких пальцев развернул бумагу и в его руках оказался монокуляр для съемок на природе.

– Алиса! Я давно хотел себе такой, спасибо!

– Не за что. Теперь будешь снимать красивые фото для своего альбома.

В его глазах я вижу искреннее удовольствие от подарка, и от этого на моей душе становится теплее.

– Мы не виделись неделю, как твои дела? – Петя свободной рукой приобнял меня.

– Ничего… работу вот ищу. Двигаюсь вперёд. – От его прикосновений мне не становилось плохо.

– Это же отлично! – Брат широко улыбнулся своей заразительной улыбкой и тут же вскочил с лавки. – Пошли, мороженое ждёт!

– Да, идём! – От его детского энтузиазма и одного упоминания о лакомстве, я залилась смехом.

Парочка рожков с мороженым съедена, мы обошли весь небольшой парк вдоль и поперёк и я, обливаясь потом, тяну брата домой, уже жалея что согласилась на прогулку в такой жаркий день.

– Давай пройдёмся по набережной, у воды чуть прохладнее. – Мой брат решил сегодня окончательно добить меня летом.

Потягивая лимонад со льдом, мы прячемся в тени деревьев и не спеша идём вдоль кромки воды. Волга, тёмная и печальная, похоже, так же как и мы, устала от вечно палящего солнца. От её вод, исходит густой, речной запах, смешанный с приторным ароматом сладкой ваты, продающейся неподалёку. Как ни крути, я терпеть не могу местный климат, но эта тёмная вода притягивает меня, словно магнит. Может потому что моя стихия вода? Хотя я не верю в гороскопы, личностные прогнозы и прочую мистику. Но вода, всегда оказывала на меня живительный эффект.

***

– Я уже не могу, мне срочно нужна прохладная вода. – Спустя пару часов, мы вспотевшие и уставшие, подъехали к моему дому на машине брата, и я бросив свой рюкзак прямо на пол и умчалась в ванную комнату. – Включи кондиционер.

– Окей! Найти бы ещё пульт от … – остаток фразы я уже не слышу из – за шума воды.

После десятиминутного полоскания себя самой, я с наслаждением натягиваю свежую футболку и домашние штаны, и присоединяюсь к трапезе брата.

– Ничего себе, ты уже и салат приготовил. Проголодался? – Шутливо говорю я.

– Угощайся. – Он двигает большую тарелку со свеженарезанным салатом ближе ко мне.

– Обожаю когда ты готовишь, братец.

– Ну хоть кто – то должен это делать в твоём доме, раз ты сама ничего кроме чая или кофе себе не готовишь. А то стала уже как ходячий скелет.

– Неправда. Я за последние две недели набрала пару кило. Или больше. – Мои попытки возразить просто смехотворны даже для себя самой.

Петя делает «не рассказывай мне сказки» выражение лица, которое и без слов говорит мне о том, что его не обманешь.

– Я тут обратилась в агентство, мне пообещали подыскать работу. – Я поспешно стараюсь сменить тему. – Думаю так проще всего.

– Да, наверное. Только смотри, чтобы не обманули. – Он сделал многозначительный взгляд. – Ты же знаешь – никаких предоплат, страховок и прочую муть…

– Не беспокойся, я отнесусь к этому делу крайне серьёзно. – Я одним жестом руки прерываю его. – И если найду работу, ты узнаешь об этом первым.

После лёгкого перекуса и большого стакана ледяной воды, мы с братом вышли на задний дворик и устроились на скамейке с теневой стороны дома.

– Хорошо что этот дом достался тебе, если бы я тут жил, то давным давно выкопал бы тут бассейн. И уже никакой сад не посадить.

– Я не оставляю мечты вырастить здесь вишнёвые деревья, как хотел отец. Хотя бы потому, что они очень красиво цветут. Но видимо почва никак не желает принимать себе жильцов, помнишь, сколько отец бился?

– Да, достаточно.

Наши родители сошлись, когда мне было двенадцать лет. Моя мама не любила находиться долго без мужчины, и до папы Миши, у неё было три или четыре поклонника. Своего отца я практически не помню, а дядя Миша единственный, кто сразу же принял меня как родную дочь. Я и называла его всегда не иначе как папа. И с Петей мы сроднились без вопросов, вместе выросли и считали друг друга родными. Моя мать не принимала Петю, собственно как и меня, всю мою жизнь. Петя злился на неё за это, так как не понимал её отношения к своей родной дочери. Но такова моя родная мать – эгоистичная, ревнивая, невероятно нарциссичная натура. Я иногда задавала себе простой вопрос – зачем она родила меня? Ответа на него мне не дала даже она. Но все же мне повезло, я обрела родных людей, у меня был отец и есть любимый брат.

– Папа был тем ещё упрямцем. – Петя сощурил глаза. – В этом плане, ты его копия.

– Я рада, что с вами у меня гораздо больше общих черт, нежели с моей матушкой.

От одного её упоминания, Петя заметно напрягся.

– Она тебе не звонила?

После случившегося, она ни разу не навещала меня, когда я полумёртвая лежала в больнице. А после загремела в неё снова, когда у меня случился нервный срыв. Она видимо не считала это чем то важным, но признаться честно, я рада, что в тот период её не было рядом со мной. Зная себя и её, нервный срыв был бы не один.

– Нет. Что безумно мило с её стороны.