Ламбрант (СИ)

—Ах, девчонки,— накинулся он на недотрог уже у выхода на крыльцо,— весело-то как в нашем вузе, правда?

Сокурсницы испугались от его дерзких движений, мигом сбросили с себя шаловливые ручки хулигана и прибавили скорость.

—Да стойте же вы,— вновь нагнал их Павлов и ущипнул одну за попку, другую за бедро.

Девицы возмущённо завопили на арабском диалекте и влепили ему пощёчины прямо с двух сторон.

—Эй, придурок!— обратился к бесу здоровенный небритый мужик, вылезая из чёрного джипа.— Тебе чего от моих дочерей надо, а?!

—Познакомиться хочу,— не растерялся Легонт и даже нахально улыбнулся озлобленному дядьке.

—Щас ты с моим кулаком познакомишься, понял?!— пригрозил недружелюбный папаша.— Чтоб я тебя больше рядом с ними не видел.

—Боюсь, не получится,— вздохнул парень, с сожалением провожая взглядом скрывающихся в иномарке мусульманок,— мы с ними учимся в одной группе, так что...

—Умный выискался что ль!— рявкнул мужик и без предупреждения врезал проходимцу прямо в нос, да так, что первокурсник опрокинулся на спину.— В следующий раз ещё и отпинаю...

Громила плюнул на поверженного беса и повернулся к машине. Легонт, утирая выступившую из ноздрей кровь, припомнил главный принцип сатанизма и стремительно вскочил на копыта. «Если кто-нибудь ударит тебя по щеке – дай ему как следует по другой...» — гласило в «Чёрной библии». Павлов не мог не подчиниться этой истине, и в следующую секунду, разбежавшись, пнул обидчика прямо в спину. Отец мусульманок взвыл и шлёпнулся возле мутной лужи.

—Вставай!— взревел Легонт, но как только мужчина попытался подняться, врезал ему сапогом по рёбрам и заставил лежать на влажном асфальте.— Не можешь встать?! Обессилил, потерял хватку, жирный хачик?!

И пнул ещё раз, наслаждаясь хлюпающим звуком, с которым из горла дядьки выплёскивалась кровь.

—Шайтан, ай шайтан, чаво делаешь синь!— завизжали выскочившие из джипа девушки.— Милиция сюда звать, ай-ай, убил нашего ата. Ай-ай, помогайте!..

На крик прибежали четверо парней, которые курили за углом здания и лишь теперь обнаружили потасовку на стоянке.

—Братишка, ты успокойся,— твердили они, с опаской отводя беса к стене.— Ты ж его угробишь и сядешь за это.

—Хватай его, хватай!— орала мусульманка.— Убил, ай убил атиенне!

—Слушай, тебе лучше текать отсюда, пока менты не прикатили,— посоветовал один из хлопцев.— Мы тебя не знаем и ничего не видели...

Легонт почувствовал острую боль под бинтовой повязкой, поморщился, зажал ладонями глаза, и ему предстала новая отчётливая картина: двое желтоглазых парней пытаются поймать его, а он бегает по столу, заставленному всякой посудой с едой. Но видение быстро исчезло, когда плечо сдавила властная рука, которая развернула хулигана. Это был Литвинов с гримасой, не предвещавшей ничего хорошего. Он прогнал отсюда немногочисленных зевак, окинул студента озлобленным взглядом, приказал стоять на месте и наклонился к уже оклемавшемуся мужчине, над которым с воплями кружили встревоженные дочки.

—Я надеюсь, Вы осознаёте, что напали на юношу первым?— спросил профессор, протянув раненому носовой платок, чтобы тот вытер кровь со своего лица.

—Урод лез к моим девочкам,— прогудел пострадавший, принимая помощь.

—Тем не менее, это не давало Вам права поднимать руку на студента,— оспорил Леонид Абрамович, обернувшись к Павлову.— С Вами ничего серьёзного не случилось, всего лишь пара ушибов, которые вполне сгодятся в качестве компенсации за сломанный нос учащегося. Неприятности никому из нас не нужны, поэтому разойдёмся по-мирному.

Оскорблённый мужик исподлобья посмотрел на Легонта, который тоже вытирал кровавую полосу у ноздрей.

—Можем поступить иначе и вызвать представителей правопорядка,— предложил Литвинов, и папаша мусульманок тут же замотал головой.— Отлично, желаю удачи...

Преподаватель вернулся к притихшему первокурснику, вновь стиснул зубы в озлобленной гримасе и велел идти за собой в здание.

Пара ещё не началась, и студенты слонялась по коридорам, наполняя пространство первого этажа гулом и шорохами. Леонид Абрамович быстро и уверенно шёл в направлении восточного крыла, там завернул влево, спустился по ступенькам в тёмный холл незнакомого Павлову помещения и направился к одной из имевшихся здесь чёрных дверей с именными табличками. Это были кафедры юридического факультета, которые ввиду обеденного перерыва пустовали. Профессор открыл свой кабинет, включил в нём торшер и прошёлся к подоконнику, задёрнутому плотными чёрными шторами.

—Садись,— скомандовал он холодным голосом, и Легонт машинально подчинился, опустившись на резной венский стул.

Помещение было довольно внушительных размеров. В нём расположились два высоких стеллажа, набитых старыми книгами, большой тёмный стол, заставленный канцелярскими принадлежностями, а ещё шифоньер, пара банкеток, журнальный столик с тарелкой, полной конфет, и телевизор со встроенным видеомагнитофоном. Обои в кабинете были чёрными, с переливающимся узором в форме глаз. Это казалось необычным, и у парня возникло ощущение, будто все они живые и смотрят сейчас исключительно на него.