Ландо

Добравшись до Техаса, мы остановились в Джеферсоне, чтобы пополнить запасы. Сделав необходимые покупки, покинули город и решили устроить привал где-нибудь у дороги. Не успели еще и расположиться, как до нашего слуха донесся негромкий стук копыт.

Я обернулся, чтобы предупредить Тинкера, но увидел его у костра с ножом в руках. Меня издали уже могли заметить, и мне ничего не осталось, как застыть на своем месте, - пусть думают, что я один.

Всадники подъехали к костру, и один из них, поздоровавшись, негромко спросил:

- Можно к вам присоединиться?

- Если у вас добрые намерения, мы вам рады. Кофе вот-вот закипит.

В то время путники старались не останавливаться ни у случайного костра, ни у кого-либо в доме. Это было небезопасно.

Нашими гостями оказались трое вооруженных до зубов парней. Один примерно моего возраста, двое других немного постарше. На них была потрепанная одежда, как будто все время они жили в лесу. Присмотревшись к незваным гостям, я пришел к выводу, что они достаточно хитры и изворотливы, от их глаз ничего не укроется.

- Присаживайтесь. Мы мирные люди.

Они спешились и сразу увидели Тинкера с ножом в руке.

- У тебя нож? - заметил высокий красивый мужчина с темными всклокоченными, давно не стриженными волосами.

- У вас неприятности?

- Нет, все в порядке. Мы уже все уладили, - произнес он и отступил назад. Его лошадь все еще стояла между ним и костром. - Вы выглядите как путешественники, - миролюбиво продолжил он беседу. - Я тоже когда-то путешествовал, ехал из Теннесси в Техас. - Он жестом указал на своих компаньонов. - Они настоящие техасцы.

Мужчина присел на корточки у костра, и я передал ему кружку кофе. Остальные тоже спешились. Большинство людей обходились одним револьвером. Сколько их было у нашего гостя, я так и не смог сосчитать. Два в кобуре, еще один за поясом, маленький в кармане куртки, остальные просто не бросались в глаза.

Для того чтобы зарядить оружие, требовалось время, поэтому те, кому приходилось часто пользоваться оружием, брали с собой не один револьвер, а несколько. Один преступник из Миссури однажды при налете использовал не меньше шести шестизарядников. Его помощники помогали ему перезаряжать их.

Когда Тинкер подошел поближе к огню, они увидели остальные его ножи.

- У тебя нет револьверов?

- Я действую ножом гораздо быстрее, прежде чем кто-нибудь успевает выстрелить.

Самый молодой из них рассмеялся.

- Это потому, что тебе еще не попадался настоящий противник. Здесь Каллен, а он одинаково хорошо владеет и револьвером и ножом.

Тинкер глянул на высокого мужчину.

- Это ты Каллен Бейкер?

- Да, я. - Он указал на молчаливого парня позади себя: - Боб Ли, а тот - Билл Лонгли.

- Я Тинкер, со мной Орландо Сэкетт.

- У тебя темная кожа, как у индейцев, - сказал Каллен Тинкеру, - но ты не похож на них.

- Я цыган, - сказал Тинкер, чем привел меня в полное замешательство. Мне приходилось слышать о цыганах, но дел с ними никогда не имел. О цыганах говорили, что они хитры, ловки и знакомы со всяческими премудростями. Тинкер полностью соответствовал этому определению.

Каллен Бейкер и его друзья были голодны и к тому же настолько устали, что едва не заснули за едой.

- Хотите спать - располагайтесь, - предложил я. - Мы с Тинкером присмотрим, чтобы ничего не случилось.

- Вы навлекаете на себя неприятности, связываясь с нами, - предупредил Боб Ли. - Мы выступили против закона, этих политических проходимцев, и теперь полиция губернатора Дэвиса преследует нас.

- Мы изгнанники, - добавил Бейкер.

- Сколько я себя помню, мой народ всегда считался изгоем, - заметил Тинкер.

- Насколько мне известно, Сэкетты никогда не преступали закон, но никто из нас никогда не отказывал человеку в пристанище. Так что вы можете спокойно оставаться с нами.

Они расседлали лошадей. Избегая яркого света костра, двое из них отправились спать в густые заросли. Только Каллен сидел с нами, допивая кофе.

- Почему вы решили отправиться на Запад? - спросил он.

Его вопрос повис в воздухе, а я вспомнил свою историю.

Охоту к перемене мест впервые пробудил во мне один проповедник. Он с таким усердием призывал прихожан обратиться к Богу, что я стал сомневаться в правдивости его слов. Мне казалось, что если Бог действительно любит людей, то не должен заставлять их проводить всю жизнь в бесконечной суете. Если человек не готов прийти к Богу, значит, и Бог не готов принять его. Но все это очень лично, - каждый должен сам во всем разобраться, без посредников.

Проповедник очень любил порассуждать о грехе Содома и Гоморры. Я слушал его с большим вниманием, и мне казалось, что он лучше осведомлен о грехах человеческих в далеких мифических местах, чем в Ричмонде или Атланте. Трудно сказать почему, но вдруг наш проповедник ополчился на переселенцев.

"Бог призывает нас жить на своей земле, обрабатывать ее и ходить в церковь по воскресеньям, - вещал он. - Оставляя места свои, вы встаете на неправедный путь".