Лара

А если всё же в нём любовь жила,То только к Ларе, и одни дела —Порукой чувству; упредив приказ,Любое пожеланье он тотчасУгадывал; но гордый дух егоОбиды б не стерпел ни от кого.Хоть он усердней был, чем раб любой,Казалось: повелитель пред тобой,А рвенье это Ларе самомуЕдва ль необходимей, чем ему,Бог весть зачем: здесь не о плате речь,И всех трудов — нести за Ларой меч,Настроить лютню; а не то вдвоёмОни засядут за старинный том.Вождь отдалил его от прочих слуг,

А сам он никогда их тесный кругПочтеньем иль презреньем не дарил,Лишь сдержанностью вечной говорил,Что эту братию считал чужой.Пред Ларой он склониться мог душой,Не снизойти до них. Быть может, онИ впрямь в ином сословье был рождён;Лилейных рук оттенок выдавал,Что паж работы грубой не знавал;Их цвет сличая с нежной кожей щёк,Здесь пол иной ты б заподозрить мог,Когда б не платье и не гордый взгляд:Так женщины обычно не глядят,Тут жар сокрытый можно угадать,Что не созданью хрупкому под стать,А солнцу южных стран; в его очах

Являлся этот пламень, не в речах;Паж звался Калед, но, по слухам, онВ отчизне был иначе наречён;На это имя, как на чуждый звук,Бывало, не ответствует, и вдругМетнётся он на повторённый зов,Как будто вспомнит всё в конце концов;И только если Лара позовёт,В нём слух, и взор, и сердце оживёт.

28.

И вот теперь он очевидцем сталВнезапной ссоры, так смутившей зал.Вокруг него толпа дивится вслух,Что гордый Лара, мол, к обиде глух,Когда вдвойне страдать бы должен он,

Безвестным человеком оскорблён;А паж бледнеет — и краснеет вмиг,Как пепел — губы и как пламя — лик;Покрыв росой холодною виски,Казалось, сердце в нём взяла в тискиМучительная мысль — из тех, что в насСознаньем отторгаются тотчас:Тогда свершиться действие должно,Покамест не осознанно оно.Всего лишь мысль, но что-то в ней моглоОледенив уста, ожечь чело.Сначала паж следил за пришлецом,Но помертвел внезапно всем лицомВ тот миг, как Лара, покидавший зал,Врагу усмешку беглую послал;Лишь память Каледа её прочла,

Толпа едва ли что-то поняла.Догнал он господина своего,И всем примнилось: в зале — никого;Настолько спор все души взволновал,Настолько Лара взоры приковал;Вот он у двери; тень его растёт,На миг закрыла освещённый вход,И вновь глазам открылся блеск огней,Но стук сердец теперь ещё сильней.Так сны пустые могут бросить в дрожь,Ведь худший сон с грядущей правдой схож!А Эццелин, в раздумье погружён,Стоял, суров и важен; но и онНе задержался; только час истёк,Рукой он помахал — и за порог.

29.