Лара

Чуть слышный, длился разговор; лишь тонДавал понять, насколько важен он;Прерывно голос Каледа звучал;Казалось, он, не Лара, умирал:Столь слаб, невнятен, столь исполнен мукС недвижных бледных губ срывался звук;Но голос Лары все признать могли б,Пока в него не влился смертный хрип.Но что прочесть в его лице? ОноБесстрастно было, твердо и темно;Лишь агонию ощутив, дрожа,Он нежным взором подарил пажа.Когда же тот и отвечать не мог,

То Лара показал вдруг на Восток;То ль он ввыси дневной завидел луч(В тот миг пробилось солнце из-за туч);То ль случай был; то ль внутренним очамПредстало нечто, виденное там.Казалось, паж не понял, — глянул вбок,Как если б ненавидел он ВостокИ блеск дневной, и отвернулся прочьГлядеть, как Лару облекала ночь.Тот был в сознанье, — лучше б, коль не так:Крест кто-то поднял, всепрощенья знак,И четки Ларе протянул, спеша,Которых жаждет в смертный час душа,Но тот не мог (прости ему господь!)

Презрительной усмешки побороть.И Калед молча, не спуская глазС черт Лары, где последний просвет гас,Вдруг исказись, отбросил, не отвел,От умиравшего святой символ,Как если б тот ему смутил покой:Пути не знал он к жизни сверхземной,Не знал, что уготовается таЛишь твердо верующим во Христа.

XX

Со свистом дышит грудь, напряжена;Взор темная покрыла пелена;Свело все тело, и — уже мертва

С колен пажа скатилась голова.Тот руку, Ларой сжатую, кладетНа грудь: не бьется сердце. Но он ждет,В рукопожатье хладном, вновь и вновь,Он трепет ловит, но: застыла кровь!«Нет, бьется!» — Нет, безумец: видит взглядЛишь то, что было Ларой миг назад.

XXI

Все смотрит Калед, — будто не потухВ том прахе пламень, не умчался дух.Кто возле был, прервали тот столбняк,Но с тела взор он не сведет никак;Его ведут с того лужка, кудаОн снес его, кто был живым тогда;

Ом видит, как (прах к праху!) милый ликК земле, а не к его груди, приник.Но он на труп не кинулся, не рвалСвоих кудрей блестящих, — он стоял,Он силился стоять, глядеть, — но вдругУпал, как тот, столь им любимый друг.Да, — он любил! И, может быть, вовекНе мог любить столь страстно человек!..В час испытаний разоблаченаБыла и тайна, хоть ясна она:Пажа приводят в чувство, расстегнутьСпешат колет, и — женская там грудь!Очнувшись, паж, не покраснев, глядит:Что для нее теперь и Честь, и Стыд?

XXII