Ларец Самозванца

— А почему он открыт? — с внезапно вспыхнувшим подозрением спросил он у пана Романа. — Почему ларец не на замке?!

Проклятый, лживый пан очень натурально изобразил испуг и изумление. Даже первым рванулся открывать крышку… Ну, да тут Кирилл его обогнал, так саданув плечом, что далеко не слабый пан Роман отлетел на шаг в сторону.

Крышка, лязгнув, открылась, бесстыдно обнажив чрево ларца. Пустое чрево!.. Почти пустое.

— Так! — растерянно процедил Кирилл, разглядывая маленькую книгу в медной обложке, одиноко и сиротливо лежащую на дне. — И где это?

— Это — что? — пану Роману каким-то чудом удалось удержаться от того чтобы отвесить челюсть до пола.

— Грамота!!! — яростно заорал Кирилл. — Грамота, письмо вашему королю! Продажная, на землю русскую! Заклад нашей веры!

— Не знаю! — пожал плечами пан Роман. — Клянусь, я не ведаю, что лежит… лежало в ларце. Может, только эта книга и лежала? Ведь я везу её не королю Жигмонту, а — князю Василию Константиновичу Острожскому, воеводе киевскому. Ему-то, зачем твоя земля?

— Не моя — русская! — зло ответил Кирилл. — Нет, не может быть здесь только книги. Должно быть письмо! Письмо с закладом! С Новгородом, со Смоленском, с северской землёй! Ведь вор ваш, Дмитрием прозывающийся, он же предатель и земли нашей расхититель!

Пан Роман, с трудом сдерживая усмешку, повёл плечами:

— Не ведаю! Может, разбойники ту грамотку спалили…

— А может, ты перепрятал! — тихо, с явной угрозой сказал Павло Громыхало. — Сотник, да ты ж посмотри! Он издевается над тобой, проклятый лях!

Пан Роман уже устал напоминать, что он не лях. Ещё раз — не стал.

— Я уже говорил, что готов ответить перед любым, кто сомневается в моём честном слове! — тихо, с расстановкой сказал он. И даже вздрогнул, когда блестящее лезвие остро отточенной сабли сотника просвистело в пяди от его носа.

— Я! — яростно выкрикнул Кирилл. — Я сомневаюсь!

Кончар лишь на пару мгновений задержался в ножнах. С противным скрежетом и совсем не звонким отзвуком встретилась сталь со сталью.

— Где и когда? — коротко осведомился пан Роман.

— Здесь и сейчас! — решительно ответил Кирилл. — Не то ведь сбежишь… Тебе на слово веры нет!

— Но победитель получает всё! — напомнил пан Роман.

— И бабу, и ларец, и всё его содержимое, былое и нынешнее! — на всякий случай, уточнил Кирилл.

— Согласен! — кивнул пан Роман. — Но я клянусь тебе, никаких бумаг ни я, никто из моих людей не брал! Марек! Я не лгу?.. на этот раз!

— Я даже не открывал его! — обиделся Марек. — Как бы я мог!!!

Несколько мгновений сотник как будто колебался. Слишком явственной была обида на лице пана Романа. Слишком решительно он отрицал свою вину… Но верить ляху? Ни за что!

— Начнём же! — хриплым от ненависти голосом предложил Кирилл.

5

Не ждите красивого боя от мастеров. Когда их двое, они чересчур осторожны, движения их скупы и выверены, ударов мало, а исход решается не в красивой сече, а одним ударом, нередко — одной ошибкой. Чаще всего, бой такой длится около четверти часа, притом большее время два поединщика просто кружатся на месте, не спуская друг с друга взглядов… Так было и на этот раз.

Помост идеально подходил для поединка — и места много, и зацепиться не за что. Правда, доски не везде выглядели надёжными, но тут уж везение или неудача обоюдны. И пан Роман, и сотник Кирилл одинаково рискуют оказаться во внезапной западне щели или провалиться под пол.

— Я убью тебя! — яростно выкрикнул Кирилл, легким притопыванием пытаясь привлечь взгляд пана Романа к полу.

Пан Роман не стал отвечать. Он был моложе сотника… пусть даже в том возрасте, в котором они находились, разница была невелика и почти незаметна. Но всё же, пусть самую каплю, он был и выносливее. К тому же не может быть, чтобы сотнику не мешали выпитые им чарки вина. Крепкого вина! Крепкое вино ослабляет руку… Так всегда считалось, так есть!

А сабля у сотника была хороша. Не московской работы — точно. И не крымской. Скорее — казанской или астраханской. Ишь, вся изукрашена вязью! И острая… И сталь — хорошая. Восточная сталь. Хорошо, если не булат! Вот тогда и впрямь — тяжко. Его-то кончар, хоть и доброй ковки, булатному клику уступит.

Внезапно яростно выкрикнув, сотник прыгнул вперёд, резко и сильно ударяя сверху вниз. Удар был слишком простой, но очень быстрый и сильный. И, опять же — клинок булатный…

Пан Роман даже не стал пытаться поймать клинок на кончар. Что там после этого случится — Бог весть, а лежать с разрубленным черепом он вовсе не желал. Вместо этого, он резко шагнул в сторону и резко ударил по падающей сабле сбоку. Вот он — недостаток удара, на который рискнул московит! Сила инерции при нём такова, что уже не остановишься, не увернёшься от ответного удара…

А, однако, московит сумел увернуться! Кончар шёл остриём точнёхонько в бок, обтянутый кольчугой, а проскрежетал по животу упавшего на спину Кирилла.