Лариса Рейснер

«Страшные были дни. Торговцы солдатскими сапогами достраивали уже на Островах дворцы, похожие на греческие храмы или обсерватории… На месте срытых дворянских гнезд росли домины с лестницами, как груди мадам Рубинштейн, увешанные камнями, – домины, о которых вся страна знала, сколько они стоили шинелей, портков и сапог, украденных с кровавых полей. Кирпичи для этих построек резались из сырого человечьего мяса, и война дышала над петербургской гарью новеньких автомобилей и трупной вонью, которую ежедневно приносили с оттаявших Мазурских озер, от Карпат и из Галиции ликующие страницы продажных газет… Помню корректнейшего мистера Кроуна, возвратившего редакции молодого антивоенного журнала „Рудин“ рукопись с неизъяснимой и корректной улыбкой.

– На Плеханова и Бурцева вашему художнику лучше никаких карикатур не рисовать. Мы имеем точные инструкции поддерживать и укреплять авторитет этих патриотов».

Только в январском четвертом номере «Рудина» в 1916 году смогло появиться редакционное обращение к читателям о задачах нового журнала:

«Ставя своей целью создание органа, который бы клеймил бичом сатиры, карикатуры все безобразие русской жизни, где бы оно ни находилось, редакция „Рудина“ вместе с тем стремится открыть дорогу молодым талантам и при их помощи придти к установлению новых культурных ценностей. Ввиду сказанного редакция „Рудина“ обращается к широким кругам русской – особенно провинциальной – публики с призывом помочь редакции как доставлением материала (фотографий, рисунков и документов) о всех отрицательных явлениях окружающей действительности, так и статей, стихотворений, рассказов, которые лишь с трудом могут пройти на страницы столичных журналов, гоняющихся за громкими и общепризнанными именами».

Рейснеры не могли жить без борьбы, и потому журнал стал называться именем тургеневского героя, умершего на баррикадах. И рейснеровский «Рудин» уйдет на литературные баррикады сражаться с недавними друзьями, теперь поддерживающими войну, – Л. Андреевым, С. Городецким и многими другими. Из статьи Ларисы «Что вспомнилось сегодня»: «Собственно говоря, настоящая литературная подлость никогда не существовала в чистом виде, но всегда пополам с искренним энтузиазмом… большинство писателей, с барабанным боем перешедших на передовые войны, бряцая шпорами земгусар и университетскими значками вместо боевых отличий, искренне верило или хотело верить своим новым убеждениям. Это удивительное совпадение приятного с полезным и есть, собственно говоря, секрет ренегатства».

В газете «День» 10 октября 1916 года был напечатан отзыв о лекции М. А. Рейснера «Л. Андреев против М. Горького», в которой был поставлен вопрос: «Кто же прав? Максим Горький, выступивший в такой момент, когда в широких кругах общества замечается националистический угар, переходящий подчас в шовинизм, или Андреев, взявший на себя защиту „славянской души“?»

А. В. Луначарский в своих очерках по истории русской литературы писал о герое романа Тургенева: «Рудин – трубач, который всех будит». Когда осенью 1917 года Лариса Рейснер станет секретарем Луначарского, может быть, они обнаружат и другие общие точки зрения, общие пристрастия.

Более тридцати авторов печаталось в «Рудине». В восьми номерах (журнал выходил раз в две недели) опубликованы два стихотворения О. Мандельштама, одно Б. Садовского, стихи Г. Маслова, В. Святловского, Вл. Злобина, С. Кремкова, Вс. Рождественского, В. Тривуса, Дм. Майзельса, И. Евдокимова и др. В небольшом журнале на 16 страницах, помимо стихов, были представлены рассказы, публицистические статьи, критика. На обложке форматом с тетрадь для рисования изображен романтический силуэтный профиль мужчины с высоким воротником и шейным платком. Силуэт вписан внутрь венка. Над ним название – «Рудин».

В оформлении журнала принимал участие молодой художник H. Н. Куприянов, впоследствии известный книжный график. Рисунки и заставки сделал С. Н. Грузенберг, уже известный художник. Оформление выдержано в стиле и эстетике «Мира искусства». На этом фоне резко выделялись политические карикатуры студента Академии художеств Е. И. Праведникова, стиль которого, по характеристике Ларисы, определялся «сочетанием академической точности с подавляющим реализмом и чудовищной злостью». Наиболее острыми были карикатуры на К. Бальмонта, П. Струве, В. Бурцева, Г. Плеханова, Л. Андреева, К. Чуковского, занявших оборонческую позицию.

Однако держался журнал в основном на главных сотрудниках – Ларисе и Михаиле Андреевиче. Екатерина Александровна дала для публикации пять рассказов под псевдонимами Р. Власта, Ю. Хитрово; рассказы эти грешили большим количеством бытовых подробностей и расплывчатым смыслом. Михаил Андреевич писал под псевдонимами Марин, М. Ларин, И. Смирнов, Лариса – Л. Храповицкий, Е. Ниманд, Рики-Тики-Тави. Стихи подписывала настоящей фамилией.