Ласковое солнце, нежный бриз

А Костик, зануда, все размышляет. Он все время такой: сначала раз сто отмерит. Посомневается. Все просчитает…

Знакомый психолог сказал Марине, чтоб она на Костю не злилась: «Закон компенсации, милочка. Ты – шебутная, он – спокойный. У тебя в голове – ветер, у него – компьютер. Терпи, лапочка, с твоим характером тебе такой друг и нужен. Ты – гоночный болид, а он – твой ограничитель скорости».

Сначала Марина покорно ждала. Подсовывала Костяну рекламные проспекты. Расхваливала скромную простоту Европы и экзотику Азии. Но тот упорно темнил. Заводил странные разговоры о «поддержке отечественного производителя». Выступал с монологами об «экономичном планировании бюджета». Расхваливал «первозданные красоты российской природы».

Марина расстроилась и насторожилась: «Неужели куда в глушь позовет? К деревенской родне?! Или, того хуже, в поход на байдарках?!!»

Байдарки Марина ненавидела лютой ненавистью. «Раз так – поеду сама. И подцеплю симпатичного мулата», – мрачно решила она.

Но в пятницу, в последний рабочий день, Костик улыбался столь широко и счастливо, что у Марины на душе потеплело. Лукошко с привозной, синтетической клубникой, вино, свежекупленные махровые полотенца… И триумфальный взмах самолетными билетами:

– Мы едем в поселок моего детства! В Абрикосовку!

– Куда-куда? – встрепенулась Марина.

– На Черное море!

– В Турцию?

– Нет, на наше Черное море, на Кавказ! Я туда в школе на каникулы ездил! Знаешь, как там шикарно!

* * *

Поселок Абрикосовка прятался меж невысоких лесистых гор. Из аэропорта долго ехали перевалами, дорога то карабкалась вверх, то, извиваясь, ухала вниз. Водила, нанятый в аэропорту Краснодара, форсил пред столичными гостями. Ревел движком, визжал тормозами, пылил по обочине, обгоняя справа тихоходные фуры. Костя упорно и безуспешно просил шофера «слегка сбавить газ». Марина жадно вдыхала озоновый запах гор и далекого моря.

– Кость, а водные мотоциклы там будут? – кричала она сквозь рев мотора.

Костя сиял, обещал ей и мотоциклы, и парашюты, и «акулу» – пластмассовую колбасу, на которой можно кататься, прицепившись к мощной моторке.

– А ресторанчики? А массаж? А теннис? – не отставала Марина.

– Все, все, милая, будет!

И Костя закрывал ей рот поцелуем, и рука его ласково ползла по Марининой коленке, и водила тактично прекращал посматривать на них в зеркальце…

Абрикосовка встретила ярким закатным солнцем и запахом перезрелой клубники. Марина увидела смешной маленький рынок, прилавки, заваленные клубничными горами, отдыхающих с перемазанными ягодой лицами…

– Клубнику! – выкрикнула она.

– Будет! – радостно откликнулся Костя.

– Сейчас!

– Своя клубника будет! Прямо с грядки!

Машина пронеслась по центральной улице, свернула в переулок, потом – в следующий, забираясь все выше и выше.

– А где же море? – удивилась Марина.

– Море близко! Здесь все близко! Вот здесь, пожалуйста, остановите…

Марина, обалдевшая от дороги, от самолета и горных перевалов, выпрыгнула из машины. Водитель заглушил мотор, в уши ударила восхитительная, немосковская, тишина – только далекий петух возвещал о наступлении вечера. Костя расплачивался, Марина жадно разглядывала окрестности. Какие милые домики! И навесы, все увитые виноградом! И шезлонги в уютных дворах, пред цветочными клумбами… Им навстречу уже спешила хозяйка, целовала Костю, причитала, каким он стал взрослым, любопытно разглядывала Марину… Отвела их в отдельный домик. Маленький, квадратный, он стоял на пригорке, полускрытый инжировыми деревьями. Со стола улыбались коротконогие южные розы, в открытые окна бился теплый морской сквозняк.

– Распакуемся? – предложил Костя.

– Нет, на море!

– Так одежда помнется же!

– Уже помялась! Купаться! Купаться!

Костя хотел возразить. Но взглянул ей в лицо и безропотно полез в чемодан за плавками-полотенцами.

– Пирог! Специально пекла! – запротестовала хозяйка, когда они вышли из домика.

– Антонина Матвеевна, милая, мы не голодные, мы купаться, велосипед мой цел? – зачастил Костя.

Женщина улыбнулась. Прикрыла пирог полотенцем. Вздохнула:

– Цела, цела твоя развалина. Бери вон, в сарае. А Марина пусть на моем ехает.

И они понеслись сквозь южный вечер, мимо белых пятен домов, по висячему мостику через обмелевшую речку, по старинному парку, где терпко пахло эвкалиптами… Море ждало их, нежно шелестело теплой водой. Они сдали велосипеды милой пляжной сторожихе, и бросились в пену несильных волн, и поплыли наперегонки, и Марина выкрикнула, задыхаясь от скорости и терпкого запаха йода:

– Костик! Ты просто супер!

* * *