Ласточка

Борода ухмыльнулась про себя. Ясно. Клюнула. Все она правильно поняла. Все она про людей знает, про их слабости, все видит сразу.

– Ну да. Мы ее совсем не знаем, зачем нам бухгалтерия, просто всегда, когда в клуб идем, через комнату проходим, где она сидит, а там на столе его большой портрет. Не спутаешь. Симпатичная мордаха. Даже не скажешь, что у него уже трое детей… Во-от… Поэтому он и в лагерь к нам приехал. Олег чужих не берет. – Борода покосилась на Нику. – Редко очень, вот как тебя.

– А… – Ника хотела спросить, не может ли Даша ошибаться и давно ли последний раз она видела этот портрет, но не стала ничего говорить.

А что тут скажешь? Все и так понятно. Трое детей… Обманщик. Зачем? Какой смысл было обманывать? Разве… Разве что-то между ними такое было, из-за чего стоило обманывать? Ну да, он ей понравился, очень понравился… И – что? Что с того? Зачем так по́шло, так мелко, гнусно… И потом, он же сам все время брал ее за руку… Зачем? Просто так? Как маленького ребенка? Или как? Она знает его всего день. Ну и что. За один день жизнь может круто измениться. За один день можно потерять близкого. За один день можно потерять свободу – жениться. За один день можно стать чемпионом Олимпийских игр. Или не стать, проиграть. Стать проигравшим. Можно найти недостающее звено, без которого никак не решалась формула или не доказывалась теорема, которую другие пытались доказать триста лет, так и умерли, не доказав. И доказать ее. Можно услышать и записать мелодию, которую потом будут петь десять лет. Или сто. Или четыреста. И так далее. Можно начать войну и взорвать мир. Можно остановить начинающуюся войну. Сутки проговорить с врагами, пойти на немыслимые компромиссы, самому взорваться, а войну остановить. День – это очень много. Вчерашний день перевернул всю ее жизнь. А теперь ее нужно перевернуть в обратную сторону. И забыть мелкого, ничтожного, жалкого Игоря, который на ее вопрос, есть ли у него семья, ответил: «Да, есть. Мама. Живет в Волоколамске». А жена где живет? С тремя детьми…

Даша, наблюдая тени сомнения, страдания, отчаяния, пролетающие на лице у Ники, спокойно шла рядом. Ника неожиданно остановилась.

– Ты куда? – спросила Даша.

– Пойду спрошу его, – искренне ответила Ника.

– А! – засмеялась Даша. – Понравился тебе, да? Он всем девчонкам нравится! Мимо портрета идут, воздушные поцелуи всегда посылают, если жена не видит. Я ж говорю – мордашка. Не, мой парень не такой…

Ника, не слушая дальше Дашу, развернулась и пошла в лагерь. Даша хотела было ее остановить, но, подумав секунду, не стала. Ей сейчас важнее было посмотреть, что же у Ники в телефоне. Кто она на самом деле. Что снимает, что кому пишет. Это же так интересно. Редко когда выдается такая возможность – заглянуть в душу другому. То, что люди пишут в Сети – это все ерунда. Все там в масках, все кого-то изображают, всё вранье. Это же на всеобщее обозрение. Конечно, Даша понимает, что там у кого за масками. Но некоторые маски уж такие привлекательные. Вот как у Ники – так и хочется содрать и увидеть, какая она настоящая. Когда не знает, что за ней кто-то смотрит.

Даша быстро сняла чехол со своего телефона и переодела на Никин. Она давно уже поняла, что у них одинаковые модели. Вот теперь можно спокойненько, не прячась, читать все, что там есть. Качнуть бы инфу… Да не на чем. Компьютера у нее с собой нет. У Олега есть, но Даша рисковать не будет.

Даже не запаролила… Даша вошла в телефон и хмыкнула… Вот сама и виновата… Фотографии… Много… Инстаграмер наша Ника… Какой няшный Инстаграм! Цветы, пейзажи… Много снежных гор… Ну да, ну да… горнолыжница… А это что? Даша остановилась, вглядываясь в картинку. Ничего себе компроматик… Да у нее брат умер, младший, похоже… Фотография памятника, а на нем – фамилия, портрет, даты жизни и смерти… Даша быстро перекрестилась. Это многое проясняет… Все-таки интересно, что с матерью. Мать-то где? Тоже умерла? Не, это бы знали…