Ласточка

– Не понимаю, о чем вы, – горько вздохнула Даша. – В окно бросался один, а вены резал – другой. И это мой брат, родной. Понимаете? Мой брат из-за нее чуть не погиб.

– Может, тебе записывать весь этот бред, который рождается в твоей голове? – хмыкнул Игорь.

– Не верите… Потому что она красивая… А я – нет. Поэтому вы верите ей. Так же, как все парни, как мой брат. У него теперь рука не двигается. Сухожилие задел. А я – уродливая, я знаю. Но я же не виновата в этом, правда?

Борода сама теперь обошла его и пошла по тропинке, опустив голову, жалкая, толстая, неуклюжая, загребая огромными ногами.

Кто-то ему уже сегодня говорил то же самое – про Никину красоту, которая действует на него помимо слов. Олег, да, Олег… Может, они правы? Что с ним такое? Почему он безоговорочно верит этой девушке, которую знает чуть больше дня? Нет, он ее и раньше знал, он точно знал, какая будет его героиня. И в фильме, и в жизни. Игорь качнул головой своей собственной невольной мысли. Ну да, наверно, так и есть. Эта та девушка, которой так не хватает в его жизни. Так ему казалось еще три минуты назад. И кажется теперь.

Если… Если предположить, что все, что сказала Даша – это вранье. Но… она не актриса. Не может она так врать. Никто так врать не может. Значит… Значит, она сказала правду, и Ника вовсе на та, за которую себя выдает, какой кажется окружающим мужчинам и ему в первую очередь? Это коллективный гипноз ее красоты – необычной, женственной, сильной, внятной, уверенной красоты. Не Ника уверена, ее красота. И она диктует ей этот уверенный, простой, прекрасный стиль в общении. Она просто смотрит – своими чудесными глазами, чуть приоткрывает в улыбке рот, чувственный, нежный, проводит изящной рукой по красивым волосам – и все. Это действует безошибочно. Как будто внутри нас есть некий орган, настроенный на гармонию. На правильные линии, определенные сочетания цвета, углы, фигуры. И эту правильность всегда можно поверить математикой.

Даже те, кто открыл для себя эти законы, ни на шаг не приблизился к ответу – а почему, собственно? Почему – так? Почему восхищает одно сочетание цвета и вызывает отвращение другое? Почему на тонкий, правильный профиль юной девушки можно смотреть бесконечно? И что есть – «правильный»? Как, кто, когда определил это? Таинственное и вечное свойство, присущее нашей душе, – ощущение красоты. Мы ищем эту красоту, воспеваем, ею пленяемся, живем в ее плену, боясь потерять…

Задумавшись, Игорь не заметил, что Даша, не дойдя до лагеря, села на камень сбоку тропинки, ведущей к их поляне. Игорь хотел пройти мимо, но что-то заставило его остановиться.

– И что брат? – спросил он ее.

– Что брат… – качнула Борода плечом. – Пишет теперь левой рукой. Инвалид. Главное – что у него в душе. Не знаю, как он теперь с девушками будет.

– А… – Игорь невольно опустился рядом с ней. – У них что-то такое серьезное было?

Даша опустила голову.

– У него – да, – тихо проговорила она. – Он даже шпалы таскал по ночам, чтобы покупать ей цветы. Каждый день клал ей под дверь букет. Два месяца. Похудел на двенадцать килограмм. Был такой, как я, – Даша чуть улыбнулась, – а стал – ну вот, как вы… стройный, высокий… А у нее как будто перещелкнуло в один день. У нее всегда так бывает. И с Сашкой из одиннадцатого так было. Все хорошо, все отлично – а потом – р-раз, и все. Человек ей неинтересен, она его выплевывает. Как, знаете… есть жевачки такие, у них очень быстро заканчивается сладкий наполнитель… И остается одна резина. Жевать невозможно, ты ее выплевываешь.

– Интересное сравнение… – покривился Игорь. – Да… А мне она совсем не такой показалась.

Даша подняла брови.

– Так понятно же… Вот я всем плохой кажусь. А почему? У меня глаза водяные. И вам тоже. Я же не виновата, что у моих родственников такой цвет глаз.

– Ну да… – растерянно согласился Игорь. – Да нет… Ну нормальные у тебя глаза… гм…

– На главную роль же вы не меня пригласили? – горько усмехнулась Даша. – И даже в ассистенты не взяли.

– Да… – растерялся Игорь. – Ну… у меня есть ассистент, это раз. Потом у нас малобюджетное кино… Зарплата маленькая… А что, ты поехала бы в экспедицию?

– Я? – Даша аж встала. И так и осталась стоять перед ним – большая, неловкая, с толстыми кривоватыми ножками, которые плотно сходились у колен и потом резко расходились к низу, и соединить их возможности у Даши не было никакой, это ясно – кости так растут.

– Ты сядь. – Игорь взял ее за запястье и потянул. Рука у Даши оказалась ледяная. – Сядь, пожалуйста. Что ты такая ледянющая? Лето, тепло…

– Волнуюсь… – смущенно ответила Даша.

– Что ты волнуешься?

– С вами разговариваю…