Лавка древностей. Часть 1

Взглянувъ на городъ, Нелли вспомнила о книжкѣ, которая обыкновенно лежала на полкѣ въ дѣдушкиной комнатѣ: "Путешествіе къ Св. Мѣстамъ". Цѣлые вечера, бывало, она просиживала надъ нею, разсматривала картинки и все пыталась узнать, истинная ли правда все, что въ ней говорится, и гдѣ находятся тѣ отдаленныя страны, что носятъ такія мудреныя названія.

— Милый дѣдушка, мнѣ кажется, что теперь мы напоминаемъ собой христіанскихъ подвижниковъ, о которыхъ говорится въ той книжкѣ. Подобно имъ, мы сложимъ здѣсь въ травѣ всѣ заботы и печали, которыя принесли съ собой, и удалимся навсегда изъ этихъ шумныхъ мѣстъ.

— Никогда, никогда больше мы туда не вернемся, сказалъ старикъ, махнувъ рукой по направленію къ городу. — Мы навѣки съ нимъ простились, Нелли.

— Не устали ли вы, дѣдушка, хорошо ли вы себя чувствуете послѣ такой долгой ходьбы?

— Какъ нельзя лучше. Однако, пора намъ продолжать путь. Мы только тогда остановимся для отдыха, когда уже будемъ далеко отъ города.

Въ небольшомъ разстояніи отъ лужка, гдѣ они сидѣли, протекалъ прозрачный ручеекъ. Прежде чѣмъ пуститься въ дальнѣйшій путь, Нелли умыла себѣ лицо и руки и подержала ноги въ холодной водѣ: ей очень хотѣлось освѣжиться послѣ непривычной ходьбы. Она и старика уговорила сѣсть около ручья и ему обмыла ноги и отерла ихъ своимъ платьецемъ.

— Теперь я ужъ ничего самъ не могу дѣлать, жаловался старикъ. — Не понимаю даже, какъ это я прежде обходился безъ посторонней помощи. Прошло то время, не вернется оно. Ты меня не бросай, Нелли, обѣщай, дитятко, что никогда меня не бросишь. Вѣдь я тебя всегда очень любилъ. Безъ тебя я все равно умру.

Онъ жалобно застоналъ и положилъ голову къ ней на плечо. Случись это прежде, Нелли расплакалась бы, теперь же она подавила свои слезы и старалась развеселить старика; стала смѣяться: съ чего это, молъ, ему пришла въ голову такая фантазія, да развѣ это возможно, чтобы они когда нибудь разстались другъ съ другомъ? и своими ласками совершенно успокоила его. Старикъ скоро заснулъ у нея на плечѣ, напѣвая что-то вполголоса, какъ малое дитя.

Сонъ подкрѣпилъ его. Онъ проснулся бодрый и веселый, и они отправились дальше. Теперь они шли между пастбищами и желтѣющими нивами, надъ которыми, высоко повиснувъ въ небѣ, весело заливался жаворонокъ; пчеламъ было раздолье: онѣ дружно жужжали, перелетая съ цвѣтка на цвѣтокъ.

Верста-за-верстой шли они, почти не встрѣчая жилья на своемъ пути. Вотъ они входятъ въ небольшую деревушку: нѣсколько покривившихся набокъ лачужекъ, — иныя заперты наглухо: хозяева въ полѣ на работѣ; у другихъ полуотворенная дверь заставлена стуломъ или загорожена доской, чтобы малютка не могъ выкарабкаться на дорогу. Дальше, кузница или сарай, гдѣ изготовляются деревенскія издѣлія; еще дальше — богатая ферма. Здѣсь, во дворѣ, лѣниво дремлютъ на привольѣ тучныя коровы, а лошади выглядываютъ изъ-за низенькой ограды, и лишь только увидятъ собрата въ сбруѣ, бѣгутъ прочь, словно гордясь своей свободой. Есть тутъ и свиньи: онѣ жадно роютъ землю, въ надеждѣ найти что нибудь лакомое для себя, и безостановочно хрюкаютъ, слоняясь изъ стороны въ сторону и задѣвая другъ друга боками; сытые голуби гордо прогуливаются по карнизу; утки и гуси неуклюже переваливаются съ боку на бокъ около самаго пруда, или весело плаваютъ по его зеркальной поверхности. Вслѣдъ за фермой постоялый дворъ, потомъ деревенская пивная лавочка, домъ пастора и рядомъ съ нимъ домъ адвоката — при имени обоихъ, кабатчикъ, какъ листъ, трясется отъ страха. Изъ-за деревьевъ скромно выглядываетъ деревенская церковь, затѣмъ опять лачужки, тюрьма и съѣзжая, а у самой дороги старый заброшенный колодезь. И опять поля, и поля безъ конца.

Пропутешествовавъ весь день, они остановились на ночь на постояломъ дворѣ и, не смотря на усталость, рано утромъ отправились въ путь.

Часто, хотя и не подолгу, они отдыхали по дорогѣ и все шли и шли впередъ, задавшись мыслью какъ можно дальше отойти отъ Лондона. Было уже 4 часа пополудни, когда они вошли въ поселокъ изъ нѣсколькихъ крестьянскихъ избъ. Нелли ужасно хотѣлось купить молока и отдохнуть, но она не знала, къкому обратиться, боялась получить отказъ. Въ одной избѣ плакалъ ребенокъ, въ другой бранилась баба: здѣсь — бѣдность непроходимая, тамъ — слишкомъ большая семья.

Наконецъ, она рѣшилась войти въ избу, гдѣ у печи, весь обложенный подушками, сидѣлъ въ креслѣ старенькій старичокъ.

"Это вѣрно дѣдушка, онъ войдетъ въ мое положеніе", подумала Нелли.

Вся семья, — хозяинъ, хозяйка и трое здоровыхъ, смуглыхъ ребятишекъ, — сидѣла за столомъ. Не успѣла Нелли высказать своей просьбы, какъ уже старшій мальчикъ побѣжалъ за молокомъ, второй притащилъ для нихъ два стула, меньшой же, карапузикъ, подползъ къматери, ухватился за ея подолъ и, прикрывъ глаза загорѣлой рученкой, плутовски поглядывалъ на нихъ.

— Богъ помочь! Далеко ли вы идете? пропищалъ старичокъ тоненькимъ голоскомъ.

— Очень далеко, отвѣчала Нелли вмѣсто дѣдушки.

— Откуда вы?

— Изъ Лондона.