Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 1

Это объявление, многие фразы в котором были взяты из сопроводительного письма, дает еще больше пищи для критики, чем то самое письмо. Оно оказалось наиболее объемным в своем разделе, хотя основную суть можно было запросто изложить в более компактной форме. К тому же длинное объявление требовало больших затрат: при ставке в 40 центов за слово оно обошлось Лавкрафту в целых 39 долларов 60 центов. Этой суммы хватило бы на месячную аренду однокомнатной квартиры вроде той, где Лавкрафт будет жить в 1925–1926 гг. Удивительно, что Соня позволила ему написать такое большое объявление, тем более что платила за него она из остатков своих сбережений.

Лавкрафт получил как минимум один отклик, да и то не очень многообещающий: 11 августа ему пришло письмо от М. А. Катермана, торгового консультанта: «Если вы позвоните в этот офис, то вам помогут найти желаемую должность»[1155]. Другими словами, Катерман и сам был кем-то вроде агента по поиску персонала («охотника за головами», как теперь иногда говорят) и никакую работу лично предложить не мог. Лавкрафт нигде не упоминает этого человеке и не сообщает, получил ли другие отклики на свое объявление.

Затем в сентябре в жизни Лавкрафта снова появляется его старый друг Дж. К. Хеннебергер. По всей видимости, он собирался навестить Говарда в конце марта[1156]

(вероятно, чтобы обсудить пост редактора Weird Tales), но неизвестно, приезжал он или нет. Несколько месяцев о Хеннебергере не было никаких новостей, и вот 18 ноября Лавкрафт сообщает:

«На время перестаю отвечать на объявления, чтобы дать Хеннебергеру возможность доказать свою деловую надежность. Он взял меня на работу – по крайней мере, так он говорит – в свой новый журнал и предложил зарплату в сорок долларов в неделю с последующим ростом (КАК ОН ОБЕЩАЕТ) до ста долларов. Естественно, мне придется уделять ему все свое время, однако терять мне нечего, ведь как только он перестанет платить, я перестану работать. Первая выплата – через неделю, считая с завтрашнего дня. Его затеи звучат как никогда деловито»[1157].

Хотя 7 сентября Лавкрафт встретился с Хеннебергером в Нью-Йорке и сообщил тетушкам, что «он рассказал мне о новом витке развития Weird Tales

и прекрасной должности, которую он для меня подготовил»[1158], речь точно не шла о работе редактора, ведь к тому времени уже назначили Райта (первый выпуск полностью под его редакцией, датированный ноябрем 1924 г., появился в октябре). Думаю, упоминания «нового витка развития» и «прекрасной должности» нужно рассматривать по отдельности, поскольку благодаря успехам Weird Tales Хеннебергер сумел запустить новый журнал, где Лавкрафт и мог бы стать редактором. О каком же издании он говорил? College Humor,

основанный в 1922 г., крепко стоял на ногах и новый редактор ему не требовался, однако примерно в то время Хеннебергер начал выпускать «Журнал веселья»[1159] (Magazine of Fun) и, как ни странно, туда он и хотел пристроить Говарда. По словам Лавкрафта, Хеннебергер звонил ему по телефону и «просил выслать примеры работ по адаптации анекдотов к стилю его журнала»[1160]

. Оценив эти примеры, в середине сентября Хеннебергер «нанял» Лавкрафта.

Впрочем, план провалился: либо у Хеннебергера не хватило средств на издание журнала (я не смог найти никакую информацию о Magazine of Fun, если действительно имелся в виду именно он), либо он решил, что Лавкрафт не подходит ему в качестве редактора. Первый вариант кажется более вероятным, ведь Хеннебергер на самом деле был в долгах. Обещанную плату Лавкрафт получил в виде кредита на 60 долларов в книжном магазине «Скрибнер», и, как бы он ни пытался, ему так и не удалось получить наличные вместо этого кредита, и 9 октября он все-таки отправился в книжный магазин вместе с Лонгом и накупил кучу всего: четыре книги Дансени, семь книг Мэкена, пять по колониальной архитектуре, две на разносторонние темы и одну книгу для Лонга («Существо в лесу» Харпер Уильямс, свежий роман в жанре ужасов) – за помощь с выбором остальных покупок. В своих мемуарах Лонг увлекательно рассказывает о том походе в магазин[1161], только он почему-то считал, что кредит был платой за рассказы в Weird Tales.