Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 2

В воскресенье двадцать четвертого мая, пока Лавкрафт спал на диване (всю ночь до этого он сочинял), кто-то проник в его нишу для переодевания из соседней квартиры и украл все его костюмы, а также некоторые другие вещи. Воры, снимавшие смежную комнату, обнаружили, что на двери, ведущей в нишу, нет засова, и стащили три костюма (купленные в 1914, 1921 и 1923 годах), пальто (то самое модное пальто, которое в 1924 году ему купила Соня), Сонин плетеный чемодан (его содержимое затем обнаружили в квартире – естественно, воришки сбежали, не оплатив аренду) и дорогой радиоприемник стоимостью в сто долларов, тоже хранившийся в нише. У Лавкрафта остался только тонкий синий костюм 1918 года, висевший на стуле в комнате. Пропажу он обнаружил только во вторник двадцать шестого мая в половине второго ночи, поскольку до этого даже не заходил в нишу. Его реакция была вполне ожидаемой:

«Никак не свыкнусь с этим потрясением, с беспощадной истиной того, что у меня не осталось ни одного костюма, кроме синего летнего. Не представляю, что буду делать, если их не вернут!

…Бранюсь так, что мало не покажется! Только я начал держать вещи в порядке, чтобы выглядеть респектабельнее, как это чертово происшествие лишило меня четырех костюмов и единственного приличного пальто – минимального набора одежды для того, чтобы казаться опрятным! К Аиду это все!»³⁷

Вещи ему так и не вернули, хотя полицейский обещал сделать все возможное. Лавкрафт все-таки сумел посмотреть на случившееся с юмором и уже спустя два дня в письме к Лиллиан иронизировал по поводу этой ситуации:

«Увы, не видать мне больше нарядов моего детства, вечно прекрасных, а теперь украденных в самом расцвете первых десятилетий их жизни! Они познали стройные молодые годы, потом вмещали тучного человека средних лет, а затем в них облачался исхудалый и умудренный старик! И вот они исчезли… исчезли, а поседевший и сгорбленный носитель их по-прежнему живет, оплакивая собственную наготу, прикрывая тощие бока длинной белой бородой вместо былых одеяний!»³⁸

К этой притворной жалобе прилагался смешной рисунок Лавкрафта, который, одетый лишь в свои волосы длиной до колен и бороду, схваченные ремнем, стоит перед магазином одежды, где костюмы стоят по тридцать пять и сорок пять долларов, а в витрине написано: «Верните мои костюмы!» Упоминая «наряды детства», Лавкрафт обыгрывает свою привычку хранить костюмы и пальто по много лет и даже десятилетий – к примеру, воры не позарились на два легких пальто 1909 и 1917 годов и на зимнее пальто 1915 года, как и на различные шляпы, перчатки, туфли и т. д. (дата приобретения не указана).

Далее его ждала пятимесячная охота за костюмами – как можно более дешевыми, но при этом элегантными. За это время Лавкрафт обошел множество магазинов с уцененными товарами и даже немного научился торговаться. Без четырех костюмов (двух светлых и двух темных, по одному каждого тона для лета и зимы) ему было не по себе. Судя по разговорам с Лонгом, Лидсом и другими, он считал, что невозможно найти хороший костюм дешевле тридцати пяти долларов, однако сдаваться не собирался. В начале июля, во время визита Сони, Лавкрафт увидел заинтересовавшую его вывеску в витрине магазина «Монро» и купил серый костюм довольно традиционного покроя за двадцать пять долларов. «В целом он обладает приятным сходством с моим самым первым костюмом с длинными брюками, купленным в „Браунинг энд Кинг“ в апреле 1904 года»³⁹.