Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 2

Джордж Берч – небрежный и толстокожий гробовщик из Пек-Вэлли, вымышленного городка где-то в Новой Англии. Однажды он оказывается заперт в склепе, где хранятся гробы для весеннего погребения (зимой земля слишком твердая): дверь захлопнулась от ветра, и ржавую щеколду заклинило. Берч понимает, что есть только один способ выбраться из склепа – сложить восемь гробов друг на друга пирамидой и вылезти через фрамугу. Хотя двигаться он вынужден в темноте, Берч уверен, что поставил гробы как можно более устойчиво и что на самый верх он поместил крепкий гроб низкорослого Мэтью Феннера, а не тот хлипкий, что предназначался для Феннера, но куда он все-таки положил высокого мужчину по имени Асаф Сойер – мстительного человека, который при жизни никогда Берчу не нравился. Поднявшись на «миниатюрную Вавилонскую башню», Берч видит, что ему нужно выбить несколько кирпичей вокруг фрамуги, иначе не пролезть. В процессе он проваливается ногами внутрь верхнего гроба с его гниющим содержимым. Берч вдруг чувствует сильную боль в лодыжках и думает, что, скорее всего, зацепился за расшатанные гвозди или посадил занозу, но ему все же удается выбраться наружу. Идти он не в силах, так как его пяточные сухожилия перерезаны. Берч доползает до кладбищенской сторожки, и его спасают.

Позже доктор Дэвис с тревогой осматривает его повреждения и отправляется в склеп, где узнает всю правду: Асаф Сойер не умещался в гроб Мэтью Феннера, поэтому Берч, недолго думая, отрезал ему стопы. Правда, он не ожидал, что Асаф сумеет отомстить. Раны на щиколотках Берча – это следы от зубов.

Получилась банальная история о сверхъестественной мести в духе «око за око». Кларк Эштон Смит доброжелательно отмечал, что «В рассказе „В склепе“… чувствуется реалистичная мрачность Бирса»⁸⁸. Да, возможно, он и написан под влиянием этого автора, однако сам Бирс ничего настолько простого не сочинял. Лавкрафт пытается работать в более грубом, разговорном стиле и даже хитроумно заявляет: «Даже не знаю, с чего начать повествование о Берче, ведь я не мастер рассказывать истории», но успеха не добивается. И все же этот рассказ очень нравился Августу Дерлету, поэтому его можно найти во многих сборниках «лучших» произведений Лавкрафта.

Сразу после написания рассказ ждала не самая приятная судьба. Лавкрафт посвятил его Ч. У. Смиту, «который подсказал основную задумку», и история появилась в журнале Смита Tryout за ноябрь 1925 года. Тогда он в последний раз разрешил опубликовать новый рассказ (еще не получивший отказ в профессиональных изданиях) в любительском журнале. Лавкрафт, конечно, пытался пристроить «В склепе» в тот же Weird Tales

, куда он в принципе неплохо подходил благодаря малому объему и мрачной атмосфере, однако в ноябре Райт его отверг. Причину отказа Лавкрафт посчитал довольно любопытной: «настолько жуткий, что не пройдет цензуру в Индиане»⁸⁹. Как поясняет Лавкрафт в более позднем письме, редактор намекает на рассказ Эдди «Возлюбленные мертвецы», который был запрещен: «Отказ Райта [напечатать „В склепе“] был полной бессмыслицей – сомневаюсь, что он вызвал бы возражения каких-либо цензоров, но после того, как сенат штата Индиана запретил „Возлюбленных мертвецов“ бедняги Эдди, Райт без конца паникует по поводу цензуры»⁹⁰. Тогда шумиха вокруг рассказа «Возлюбленные мертвецы» (которая, возможно, в 1924 году помогла «спасти»

Weird Tales) в первый, но отнюдь не в последний раз негативно сказалась на Лавкрафте.

Впрочем, Говард получил от Райта и хорошую новость. Судя по всему, Лавкрафт прислал ему на оценку рассказ «Изгой», который уже пообещал для журнала У. Пола Кука Recluse, задуманного примерно в сентябре⁹¹

. Это произведение так сильно понравилось Райту, что он начал выпрашивать у Лавкрафта разрешение на ее публикацию. Говард сумел договориться с Куком, и где-то к концу года Райт принял рассказ в Weird Tales. «Изгой» вышел в номере за апрель 1926 год и стал знаковым событием.