Лавуазье. Современная химия

В 1804 году Мария вышла замуж за Бенджамина Томпсона, графа де Румфорда (1753-1814). Ее второй муж исправил единственную грубую ошибку Антуана: доказал, что никакого теплорода не существует. За исключением интереса к сущности тепла и окружающих физических явлений, у Лавуазье и Томпсона было мало общего, хотя их имена оказались связаны женитьбой на Марии. Тогда как самым большим стремлением Лавуазье было служение своей стране, граф предпочитал быть полезным самому себе. Румфорд побывал на грани смерти, когда в Массачусетсе его измазали дегтем и вываляли в перьях, обвиняя в измене соотечественникам; затем он был вынужден бежать из всех мест, в которых работал, обвиняемый во взяточничестве и бесчестном поведении. Но, в отличие от Антуана, умер граф в своей постели. Хотя у него и не было альтруистических намерений, он придумал и разработал множество полезных инструментов, дошедших до наших дней; его модель камина, например, используется до сих пор. Самым заметным вкладом графа Румфорда в науку является доказательство природы тепла как процесса передачи энергии. Оно опровергло похожую на теорию флогистона гипотезу о теплороде, которую не смог развенчать Лавуазье. Отношения Румфорда и Марии — «женщины-дракона», какой ее называл, — закончились благодаря «теплороду», когда Мария обдала кипятком любимые розы графа...

Граф де Румфорд, 1872 год.

Приложение

ОПЫТ ЛАВУЗЬЕ

Следующий текст представляет собой выдержку из «Элементарного курса химии» (1789) Лавуазье:

«Я взял реторту объемом приблизительно 36 кубических дюймов с очень длинной шейкой BCDE. Как показано на рисунке, я изогнул ее так, чтобы, поместив на печку MMNN, можно было конец ее шейки Е подвести под колокол FG, помещенный над ртутной ванной RRSS. В эту реторту я ввел четыре унции очень чистой ртути, затем, путем всасывания посредством сифона, который я ввел под колокол FG, поднял ртуть до определенного уровня LL; я тщательно отметил этот уровень полоской приклеенной бумаги, точно наблюдая при этом показания барометра и термометра. Я зажег огонь в печке MMNN и поддерживал его почти без перерыва в течение 12 дней, причем ртуть нагревалась до температуры, необходимой для ее кипения.

В течение первого дня не произошло ничего примечательного: ртуть, хотя и не кипевшая, находилась в состоянии непрерывного испарения и покрывала внутренние стенки реторты капельками, сначала очень мелкими, но постепенно увеличивающимися и, при достижении известного объема, падавшими от собственной тяжести на дно реторты и соединявшимися с остальной ртутью. На второй день я начал замечать плавающие на поверхности ртути небольшие красные частички, которые в течение четырех или пяти дней увеличивались в количестве и объеме, после чего перестали увеличиваться и оставались в неизменном виде. По прошествии 12 дней, видя, что прокаливание ртути нисколько больше не прогрессирует, я потушил огонь и дал прибору остыть. Объем воздуха, содержавшегося как в реторте, так и в ее шейке и в свободной части колокола, приведенный к 28 дюймам давления и 10 градусам температуры[¹ Температурная шкала Реомюра, в которой лед тает при 0 градусов, а вода кипит при 80 градусах.], был до опыта равен приблизительно 50 кубическим дюймам. По окончании операции тот же объем при том же давлении и той же температуре оказался равным всего лишь 42-43 дюймам; следовательно, произошло уменьшение приблизительно на одну шестую. С другой стороны, тщательно собрав образовавшиеся на поверхности красные частицы и отделив их, насколько было возможно, от жидкой ртути, в которой они плавали, я нашел их вес равным 45 гранам.