Лазурь

Терапевт спустился следом за Няшкой через час и подсел за столик к остальным. За это время зал совсем опустел, но компания все равно общалась вполголоса. Новость, принесенная ранее девушкой, не на шутку всех взволновала. Павлентий принялся сетовать на свое сказочное везение, на то, что вокруг одни бабы, даже в Зоне от них никуда не деться, и мутант-женщина – это как вишенка на торте, и куда вообще мир катится. В финале он откинулся на спинку скрипучего стула, снял очки и принялся нервно протирать и без того идеально чистые стекла. Горелый, не рискуя прерывать хозяина, просто молча поднял брови и выразительно сидел так несколько минут. Конь же, как и подобает, принялась ржать на весь зал, заглушив даже тираду Павлентия. Но когда все трое поняли, что Няшка не шутит, началось оживленное обсуждение необычного феномена. Как известно, прыгуны всегда мужского пола, бестолковы и крайне агрессивны. По одной из самых ходовых легенд, это люди, пришедшие в Зону в начале ее становления и попавшие под первые, самые сильные ребуты. А уж кем раньше являлись эти люди, сталкерами или же представителями силовых структур, можно было лишь догадываться по остаткам одежды. Потому мутантов было много, но число их все же ограничено. Наиболее явной отличительной чертой прыгунов была привычка закрывать чем-то лицо и голову, как правило, противогазом – он был в снаряжении практически каждого ходока, но порой встречались экзотические варианты с различным бытовым мусором в виде рваных резиновых мячей, обрывков одежды и посуды. Среди сталкеров даже ходила байка про скачущего мутанта со старым мотоциклетным шлемом на голове. Но вот прыгун-самка…

Горелый хмурился больше остальных и строил предположения о том, что с таким раскладом прыгуны научатся размножаться, и численность почти что вымерших мутантов снова поднимется, ведь могут быть и другие особи женского пола. Только сталкеры избавились от одной напасти, вот тебе и новая. Павлентий бормотал что-то бессвязное, но ободряющее, а Конь задумчиво потягивала сигарету, пуская в потолок кольца дыма и слушая восторженные возгласы Няшки. Ее одну вся эта ситуация ни капли не расстраивала.

– А следующей мы увидим бабу-мозгоправа! – Торговец как раз вставил свою реплику в мрачный монолог Горелого, когда к ним подсел Терапевт.

– Ну, я сделал все, что мог, учитывая обстановку и имеющееся оборудование. Обычный человек бы не выжил, – на этих словах Няшка испуганно округлила глаза, но врач тут же добавил: – а ваша Федька будет жить! Отлежится несколько дней – и снова станет прыгать. – Компания отреагировала на новости смешанными эмоциями; Терапевт продолжал: – На самом деле, я вовсе не по этой причине спустился. Точнее, не только по этой. – Мужчина вынул из свернутой узелком простыни, которую до этого незаметно держал под столом, прямоугольную карточку из пластика и положил перед собой. – Решил я собрать остатки ее вещей и незаметно выбросить, но вдруг чую – что-то в карманах как будто лежит, я и заглянул. В одном горстка мелочи ржавой, а в другом кое-что интересное. – Он кивнул на стол, куда уже потянулись все остальные.

– Ух ты! Да это же студняк! – Няшка первой хватанула потрепанный прямоугольник.

– Дай-ка посмотреть! – Горелый бесцеремонно выхватил документ из ее руки, потянувшись через стол, скривился, пытаясь рассмотреть получше.

– Здорово, что он попался! – затараторила Няшка. – И как мы сразу не додумались осмотреть ее вещи? Теперь можно узнать, кто она и откуда, если, конечно, это ее студенческий. Но мне кажется, фотка похожа!

Горелый скептично бросил карточку на стол.

– Не ее, – твердо заявил он.

– С чего ты взял?

– А с того, дурья башка. Все прыгуны появились уже почти семнадцать лет назад. Новых Зона не порождает. Это не документ вашей Федьки. Скорее всего, она сожрала эту… Анну Вольскую.

– Ага. И студняк в карман положила? Это же прыгун, а не мародер, Горелый, зачем ей кусок пластика!

– Может, понравился. Красивый. Магнитный. Фонил. Кто ее знает…

Няшка покачала головой.

Конь взяла билет, покрутила его в руках, машинально стряхнув пепел от сигареты прямо на пол под недовольное пыхтение Павлентия. Потом подняла находку к потолку и посмотрела на просвет, хмыкнула:

– Черт знает. Думаешь, ее?

– Ну конечно! – закивала Няшка.

– Да нет же… – устало проворчал Горелый. – Выдан полтора года назад. Прыгунам в Зоне полтора десятка…

Конь вскинула брови, показывая, что этот аргумент представляется ей достаточно весомым.

– Все чудесатее и чудесатее, – пробормотал Павлентий, искоса разглядывая истертый пластик.

– Ладно, а что ты сам думаешь, Терапевт? – Девушка коротко затянулась и отложила билет в сторону. Его тут же подхватила Няшка.

– Знаете, я совсем не разбираюсь в мутантах, – произнес тот. – Но я все-таки ее оперировал и с уверенностью могу сказать, что Федька – прыгун особенный. Необычный.

– Избранный, что ли? – фыркнул Горелый.

Врач поморщился.